На пути к роману "Туманность Андромеды"
Шрифт:
Веда Конг шепнула Дар Ветру, что никогда не забудет этой ночи.
— Я сама показалась себе такой жалкой! — заключила она, улыбаясь наперекор этим грустным словам.
Дар Ветер понял, что она имеет в виду, и отрицательно покачал головой.
— А я уверен, что если бы красная женщина увидела вас, Веда, то она гордилась бы своей сестрой. Право, наша Земля не хуже их мира! — Лицо Дар Ветра засветилось любовью.
— Ну, это вашими глазами, милый друг, — улыбнулась Веда. — Вы спросите Мвена Маса!.. — Она шутя прикрыла глаза ладонью и скрылась в изгибе стены.
Когда Мвен Мас, наконец, остался один, наступило утро. В прохладном неподвижном воздухе разлился сероватый свет, море
Мвен Мас долго стоял на балконе обсерватории, вглядываясь в полузнакомые очертания зданий.
На невысоком плато поодаль высилась гигантская алюминиевая арка, перечеркнутая девятью параллельными рядами алюминиевых полос, разделенных промежутками опалово-кремовых и серебристо-белых пластических стекол — здание Совета Звездоплавания. Перед ним стоял памятник первым людям, вышедшим на просторы космоса. Склон крутейшей горы в облаках и вихрях заканчивался звездолетом старинного типа — рыбообразной ракетой, нацелившей свой заостренный нос в еще недоступную высоту. Цепочка, поддерживая друг друга, с неимоверными усилиями карабкалась вверх, спирально обвивая подножие памятника, — летчики ракетных кораблей, физики, астрономы, биологи, смелые писатели-фантасты… Рассвет уже рдел на корпусе древнего звездолета и на легких ажурных контурах зданий, а Мвен Мас все еще мерил балкон широкими шагами. Еще ни разу он не испытывал такого потрясения. Воспитанный в общих правилах эры Великого Кольца, он прошел суровую физическую закалку и с успехом выполнил свои подвиги Геркулеса. Так в память прекрасных мифов древней Эллады назывались трудные дела, выполнявшиеся каждым молодым человеком в конце школьного периода. Если юноша справлялся с подвигами, то считался достойным приступить к высшей ступени образования.
Мвен Мас устроил водоснабжение рудника в Западном Тибете, восстановил араукариевый лес на плоскогорье Нахэбта в Южной Америке и истреблял акул, вновь появившихся у берегов Австралии. Его жизненная закалка и выдающиеся способности позволили ему выдержать многие годы настойчивого учения и подготовить себя к тяжелой и ответственной деятельности. Сегодня, в первый же час его новой работы, случилась встреча с родным Земле миром, и в его душе появилось что-то новое. С тревогой Мвен Мас чувствовал, что в нем открылась какая-то бездна, над которой он ходил все годы своей жизни, не подозревая о ее существовании. Так непереносимо сильна жажда новой встречи с планетой звезды Эпсилон Тукана — этим миром, будто возникшим по воле лучших сказок земного человечества. Не забыть ему краснокожей девушки, ее простертых зовущих рук, нежных полураскрывшихся губ!..
И то, что чудовищное расстояние в двести девяносто световых лет, недоступное никаким возможностям земной техники, отделяло его от чудесного мира, не ослабляло, а только усиливало жгучую мечту.
В душе Мвена Маса выросло нечто живущее теперь само по себе и непокорное контролю воли и спокойного разума. Африканец еще никогда не любил, почти отшельнически погрузившись в занятия, и не испытывав ничего похожего на тревогу и небывалую радость, зароненную в его душу сегодняшней встречей через громадные поля пространства и времени.
Глава III
В ПЛЕНУ ТЬМЫ
На оранжевых столбиках указателей анамезонного горючего черные толстые стрелки стояли на нулях. Курс звездолета пока не отклонялся от железной звезды, так как скорость была еще велика и корабль неуклонно приближался к жуткому, невидимому для человеческих глаз светилу.
Эрг Hoop с помощью астронавигатора, дрожа от напряжения и слабости, уселся за счетную машину. Планетарные двигатели, отключенные от робота-рулевого, утихли.
— Ингрид, что такое железная звезда? — тихо спросил Кэй Бэр, все эго время недвижно простоявший за спиной астронома.
— Невидимая звезда спектрального класса Т, погасшая, но еще не остывшая окончательно или не разогревшаяся снова. Она светит длинноволновыми колебаниями тепловой части спектра — черным для нас инфракрасным светом и становится видимой лишь через электронный инвертор [20] . Сова, видящая тепловые инфракрасные лучи, могла бы ее обнаружить.
20
Электронный инвертор — увеличение изображений в тысячи раз путем их превращения в электронные с последующим усилением.
— Почему же она железная?
— На всех, какие сейчас изучены, в спектре много железа. По-видимому, его много и в составе светила. Поэтому, если звезда велика, то ее масса и поле тяготения огромны. Боюсь, что мы встретимся именно с такой…
— Что же теперь?
— Не знаю. Видишь сам — у нас нет горючего. Но мы продолжаем лететь прямо на звезду. Надо затормозить «Тантру» до скорости в одну тысячную абсолютной, при которой возможно достаточное угловое отклонение. Если не хватит и планетарного горючего, то звездолет будет постепенно приближаться к звезде, пока не упадет. — Ингрид нервно дернула головой, и Бэр ласково погладил ее по голой, покрывшейся гусиной кожей руке.
Начальник экспедиции перешел к пульту управления и сосредоточился на приборах. Молчали все, не смея дышать, молчала и только что проснувшаяся Низа Крит, инстинктивно поняв всю опасность положения. Горючего могло хватить лишь на замедление корабля, но с большой потерей скорости звездолету становилось все труднее вырваться без моторов из цепкого притяжения железной звезды. Если бы «Тантра» не подошла так близко и Лин сообразил бы вовремя… Впрочем, какое утешение в этих пустых «если»?
Прошло около трех часов, и Эрг Hoop, наконец, решился. «Тантра» содрогнулась от мощных толчков триггерных моторов. Ход корабля замедлялся час, другой, третий, четвертый. Неуловимое движение начальника — ужасная дурнота у всех людей. Страшное коричневое светило исчезло из переднего экрана, переместилось на второй. Незримые цепи тяготения продолжали тянуться к кораблю, отражаясь в приборах. Он рванул рукоятки к себе — двигатели остановились.
— Вырвались! — с облегчением шепнул Пел Лин.
Начальник медленно перевел взгляд на него:
— Нет! Остался лишь запретный запас горючего для орбитального обращения и посадки.
— Что же делать?
— Ждать! Я отклонил немного звездолет. Но мы проходим слишком близко. Идет борьба между тяготением звезды и уменьшающейся скоростью «Тантры». Она летит сейчас, как лунная ракета, и, если успеет отдалиться, тогда мы пойдем к Солнцу. Правда, время путешествия сильно возрастет. Лет через тридцать мы пошлем сигнал вызова, а еще через восемь лет придет помощь…
— Тридцать восемь лет! — едва слышно шепнул Бэр на ухо Ингрид.
Та резко дернула его за рукав и отвернулась.
Эрг Hoop откинулся в кресле и опустил руки на колени. Молчали люди, тихо пели приборы. Другая, нестройная и оттого казавшаяся угрожающей мелодия вплеталась в песнь настройки навигационных приборов. Почти физически ощутимый зов железной звезды, реальная сила ее черной массы, гнавшейся за потерявшим свою мощь кораблем.
Щеки Низы Крит горели, сердце учащенно колотилось. Девушке становилось невыносимо это бездейственное ожидание.