На пути в бездну
Шрифт:
"Итак, раз Паллидий увел армию на запад, не имея при этом тяжелой осадной артиллерии и большого количества боевых магов, можно предположить одно из двух" — размышлял он, глядя в затянутое тучами небо. — "Первое — Вороний Король без объявления войны ударил основными силами по герцогству Риштат, сметя оборону его светлости Устина Вентиса и захватив регион целиком, в результате чего его ученик имел возможность беспрепятственно соединить свои силы с силами наставника и господина. С одной стороны, в этом есть смысл — герцог является лучшим полководцем королевства, а также — одним из сильнейших магов страны, и его поражение —
Он рассеянно отпил из фляги немного воды, радуясь, что на сей раз головная боль ненадолго оставила в покое. Этим подарком судьбы следовало распорядиться правильно.
"Так вот, мало того, что герцогство сильно, так оно еще и не самая перспективная цель с точки зрения завоевания, ведь самые богатые города находятся в центральной и южной частях страны, то есть — весьма и весьма далеко от него".
Безымянный вздохнул. Из этих умозаключений совершенно определенно вытекало второе объяснение, которое казалось совершенно неправдоподобным.
— Приветствую, Лариэс, барон предупредил о твоем приближении и сказал, что ты обладаешь чрезвычайно важными сведениями.
Безымянный дернулся, как от удара и широко раскрыв глаза уставился на говорившего. Он и не заметил, как к отряду подъехали почти три десятка конных воинов, вооруженных пистолетами, во главе с наследником герцога Устина Вентиса. Подъехали, в сопровождении почти двух десятков солдат в цветах Волукрима.
Несколько секунд потребовалось бывшему капитану гвардии для того, чтобы принять реальность, поражаясь, как же сильно все изменилось за столь короткий срок.
— Долгих лет жизни вашей светлости, — полукровка склонил голову в глубоком поклоне, — прошу простить мой вид, не знал, что буду счастлив лицезреть вас столь скоро. Я действительно везу очень важные сведения. И прошу не называть меня больше этим именем. Отныне я — Безымянный.
Улыбка сошла с прекрасного лица Клеменса Вентиса.
— Лариэс… — прошептал он.
— Ваша светлость, молю. Я больше не Лариэс, прошу забыть это имя и того человека, который на него отзывался.
Повисло тягостное молчание — бойцы сопровождения во все глаза смотрели на него, и в их лицах читался ужас вперемешку с любопытством.
— Тяжело тебе пришлось, вижу, — наконец произнес ветророжденный. — Надеюсь, я смогу услышать эту историю.
— Все смогут.
— Хорошо, тогда поспешим же к отцу, я уверен, что ему не терпится задать тебе множество вопросов.
— Как прикажет ваша светлость, — согласился Безымянный, в котором вдруг шевельнулась еще одна частичка его прежнего. — Но могу ли я прямо сейчас удовлетворить любопытство?
Взгляд Клеменса потеплел и в том появились огоньки надежды.
— Конечно, спрашивай.
— Как давно вы и его светлость Устин предали Дилирис?
Глава 6
Таривас сидел, слушая завывания. Никогда еще королева не была в таком бешенстве. Мать рвала и метала, била посуду и тяжелую утварь, покалечила пару слуг, оказавшихся не в том месте не в то время, и непрерывно бранилась вот уже около часа. А уж волны лютой, нечеловеческой ярости, то и дело накатывавшие на него, каждый раз лупили, точно тяжелые осадные орудия. Не самое приятное ощущение, от которого уже успела разболеться голова.
Мудрый Амандус и не менее мудрая Мислия ретировались при первых же признаках разразившейся бури и не показывали носа до сих пор, что, в принципе, было логично. И канцлер, и первая Тень целиком и полностью отвечали за провал, да еще какой!
Кто бы мог подумать, что дядя сотворит нечто подобное!
Кэлиста запустила очередной стеклянной штукой, и та разбилась о воздушный щит, заблаговременно выставленный предусмотрительным принцем вокруг взбешенной королевы.
"Уже третья", — меланхолично подумал Таривас, — "Проклятье, я бы тоже сейчас хотел оказаться подальше от матери, но что поделать, должен же хоть кто-то воззвать к ее благоразумию".
Правда, рта он так и не раскрыл, ожидая, пока королева хоть немного восстановит самообладание. И так выходило, что ждать придется долго.
"Когда дела от состояния "совсем плохо" перешли к фазе "все пропало"? После убийства посла? Или после официального объявления войны"?
Сложно было сказать. События развивались так стремительно, что угнаться за ними не успевали даже зрячие возможным, что уж говорить про калеку, лишенного дневного света.
Болт поразил лишь главу посольства, но этого было вполне достаточно. Первым сориентировался Амандус — канцлер тотчас же приказал схватить оставшихся в живых посланников Волукрима, а также — всех членов свиты. Естественно, их и пальцем не тронули, лишь пытались выиграть неделю-другую времени…
Бесполезно. Одному Богу ведомо как, но Вороний Король почти сразу же узнал о случившимся, и его реакция оказалась однозначной. Буквально через два дня после убийства легионы вороноголовых перешли границу на севере, а целых пять боевых таборов виннифисцев — на северо-западе.
При этом все наемные отряды марравов как один отказались повиноваться короне и разбежались, точно тараканы, причем Таривас прекрасно понимал, куда именно они направилисиь. Наемников, в одностороннем порядке разорвавших свои контракты никто не преследовал, и причина того была банальна — войско выступило из Сентия на север, дабы встретить орды вороноголовых на подступах к Секундусу — второму по величине городу королевства. Вот только никто и не собирался идти им навстречу. Захватив пограничные земли, Вороний Король неожиданно остановился, точно предоставляя своим врагам возможность совершить какую-то глупость, в то время как его марравы начали весело и задорно разорять западные пределы страны.
И тогда королева, чья армия уже успела дойти до Секундуса, отправила гонца к брату, который был как воздух необходим в действующей армии…
Ответ поверг в шок весь двор.
Таривас до сих пор помнил дрожащий голос чтеца, который озвучивал написанное дядей, и даже сейчас принцу время от времени казалось, что ему это приснилось.
Дражайшей сестре моей. Сим письмом уведомляю о том, что ты — подлая тварь и клятвопреступница, чьи грехи могут быть смыты лишь кровью. Отрекаюсь от тебя и проклинаю, надеюсь, что Сатана заберет твою душу в ад, где она будет жариться до Страшного Суда на самой большой сковороде.