На пути в прекрасное далеко. Приглашение к разговору
Шрифт:
Из глубины 175-летия, со своего пьедестала взирал на это непотребство великий Кобзарь и…плакал:
“Украина, Украина!Мать моя родная!Только вспомню твою долю,Душой зарыдаю!”Было отчего плакать!Благодатная земля Украины никогда не знала покоя! Кто только не топтал её полей и пастбищ, не издевался над её народом, которому посчастливилось жить на этой земле, но которому не посчастливилось жить с добрыми народами соседних территорий Запада.
Особенно усердствовали поляки. Почти с древних времён.
“БылоМоскали во времена “життя” великого Кобзаря – военные люди, с которыми тогдашняя Польша силой мерялась, но всегда была бита, а залечив раны и накопив очередную порцию уязвлённой гордыни, вновь и вновь возвращалась с мечом на просторы украинской Руси.
И до сих пор горячие головы из польского руководства не забывают дорогу на Киевские площади: очень уж хочется им с импровизированной трибуны в толпу неонацистских молодчиков гневное слово в сторону России бросить.
Словно не было гражданского после 1917 года противоборства, российско-украинского голодомора да страшного периода 1941–1945 годов.
Словно не было горького под натиском фашистского нашествия отступления на восток по вдрызг разбитым дорогам и неубранным полям Украины, той самой, советской, от которой пришлось уезжать поэту Леониду Первомайскому в 1941 году:
“Осенний путь… Осенний ржавый шлях!Как мертвецы снопы лежат в полях…Грузовики гремят не в первый раз,Не в первый раз проходит мгла у глаз,Не в первый раз доносит запах дымаНедальнего пожара… Не впервойЛетает смерть над нашей головойИ, не найдя нас. пролетает мимо.Но сердце никогда в груди моейТак не дрожало… Нас везёт машинаПоследнею дорогою твоей,Твоей землёй последней, Украина!”Не хотела, не могла отпускать от себя Украина отступающих сыновей.
Осенняя распутица всасывала в себя военную технику, грузовики, и люди на руках выносили их из дорожной трясины.
Впереди была центральная Россия, судьбой и Богом данная страна, под чьё крыло при ненастье собирались народы бывшего СССР. Туда попутка везла и Первомайского, который покидая родные украинские пределы, не мог не прихватить с собой горсть родной землицы.
“ Нагнувшись, я поднял комок земли,Исхлёстанный осенними дождями.Он тяжко холодел в моей руке,Как сердце без кровинки…В нём всё, что остаётся мне от днейСтепной и вольной юности моей;В нём память про цветенье молодое,Про степи, розовые по утру,Про старый куст, шумящий на ветру,Склонившийся над светлою водоюМинувшего… Земли родной комок!Пускай же в нём сольются воедино,В один живой, неистовый поток,Моя печаль и гнев мой, Украина!..Я пронесу его сквозь все бои,Как…кровь свою, как помыслы свои.Моя душа сольётся с ним навеки…Он поведёт меня в моей борьбе,Пройдёт в походах трудная година,Настанет день и я верну тебеКомок землиСоберёт потом Россиюшка силу богатырскую, из сынов и дочерей 16-ти советских социалистических республик и ударит по врагу в отместку за мучительное отступление своё, за постоянное угрызение совести по брошенным при отступлении землям. Но самое страшное – за оставленное на произвол судьбы население в глубоком тылу врага. В колоннах отступающих под натиском превосходящих вражьих сил первого года войны были красноармеец, туркменский поэт Рухи Алиев:
“В скорбных очах Украины тёмные слёз следы,Сгорбившиеся могилы, срубленные сады…Кровь запеклась густая на тёмных рубцах дорог,Суровое пепелище, окровавленный поток”.Непременные спутники войн – могилы. В них покоятся бойцы, пришедшие на помощь Украине и не пожалевшие за неё собственной жизни:
“В украинской земле, за широким Днепром,Где песок серебрится, как жесть,Поднимается берег высоким бугром, —Там могила солдатская есть.В этой скромной могиле с почётом зарытПехотинец, гвардейский солдат.В украинской земле беспробудно он спит,Мой земляк, селенгинец-бурят.”.Не перечесть бугорки могил до Днепра и за Днепром. Сколько не украинцев, а просто советских солдат сложили головы за Украину, отступая с боями с её земель и отвоёвывая у врага её земли.
Военные пути-дороги, награждённого посмертно званием Героя Советского Союза сержанта Бориса Котова, оборвались в 1943 году на днепровском плацдарме. А до этого было
“В полночь холодно, в полдень жарко.Ветер хочет всю пыль смести.Остаётся рабочий ХарьковВехой пройденной на пути.Войны слева, и войны справа,В центре – смертная карусель.И задумчивая ПолтаваПеред нами лежит, как цель”Погиб под Туапсе в 1942 году Кость Герасименко, военный корреспондент Южного фронта, записавший в фронтовом блокноте:
“Край родимый, хоть ветром синимИз далёкой земли повей:Ты под немцем не сгорбил спину,Ты встаёшь всей силой своей.Батареи гремят негодуя…Край родимый, с прижатым к груди“Кобзарём” вновь к тебе иду я,С гордым словом родимым. Жди”.Не дождалась Украина своего с необычным именем сына, но за него говорили другие:
“Мой друг, не до песен сегодня! Заданье —Пусть слово, как штык, заблестит!Горят под бомбёжками светлые зданья,Моя Украина горит.В ту степь моё сердце летит, где курганы,Где счастье цвело предо мной,Где в берег Славутич мой, скорбный, туманный,Стучится кровавой волной”.Замолкли песенные мелодии изумительного певучего народа Украины, и поэт Владимир Сосюра не мог не рассказать нам о постигшей беде его родной страны: