На пыльных тропинках далеких планет
Шрифт:
Из-за этого лингвиста, кстати, и нашу экспедицию откладывают. Информация от него пришла довольно любопытная. Оказывается, наши соседи-горцы тут живут не так уж и давно, всего сотни три лет. До этого жили на севере, «в высоких горах с широкими чашами на вершинах». А туда пришли в «незапамятные времена» откуда-то с востока, где тоже есть горы «богатые медью». Что выгнало тот народ из восточных гор, не помнит уже никто. А вот с виденного мной и Маштаковым вулканического плато — «начавшаяся часто трястись земля и дурной воздух, поднимающийся из трещин, от которого стали умирать люди». Видимо, вулканы решили проснуться, но потом «передумали», так и не разразились извержениями, поскольку
То есть, жители города возле «озера Чад» — довольно близкие родственники «наших» горцев. По крайней мере, язык у них, если не тот же самый, то очень близкий. Конечно, будучи отрезанными появившимися в саванне лет двести назад кочевниками, обе популяции некогда единого народа успели несколько разойтись, но за такой период это расхождение не могло быть критичным. Вот и пригодятся нам знания лингвиста, «погрузившегося в среду» горцев.
Задание — как задание. Непонятно только, из-за чего нервничает моя подружка. Нет, внешне она такая же, как обычно: ровно-снисходительно смотрит на всех, кто вынужден к ней обращаться как к «компьютерному богу», внимательно прислушивается к наставникам в вопросах боевой подготовки, старательно насилует организм во время ежевечерних и ежеутренних занятий физподготовкой, рьяно «грызёт науку», изучая свежую информацию от всех «-ологов» и «-вистов». И подчёркнуто дистанцируется от всех, кроме бойцов моей группы.
Такую нелюдимость Людки считают признаком её «свихнутости» после робинзонады на Большом остове, за что и прощают ей этот «лёгкий шизняк». И даже жалеют меня: как это, в общем-то, достаточно лёгкий в общении Перец уживается с находящейся «немного не в себе» бабой? Даже, как я слышал, жалеют. И меня, и её. Но Люду стараются не трогать.
Внешне — как обычно. Но я-то с ней живу уже далеко не первый месяц и вижу, что у неё что-то не так. Можно было бы списать на пресловутый ПМС, но «те самые дни» у неё закончились десять дней назад, а значит, и «залёт» исключается. Кровь на анализы у нас берут каждые две недели, чтобы исключить заражение какой-нибудь ещё неизвестной болячкой, так что и никакого расстройства, кроме «мозгового», быть не может. Но я пока ситуацию не форсирую. Может, какие-то заморочки с программистскими обязанностями? Если учесть новое обострение их конфликта с Гринберг, то не исключено.
— Да можешь ты, наконец, угомониться? — не выдержал я после того, как уже комендант «наехал» на меня из-за этого. — Ты знаешь, что у тебя — последнее предупреждение, после которого последует выдворение тебя на Землю?
— Напугали ежа голой жопой, — фыркнула Людка, но, кажется, больше ради того, чтобы оставить за собой последнее слово.
Пожалуй, немедленное возвращение на родную планету несколько не входило в её планы, поскольку она весь вечер была более задумчивой, чем обычно. А вечером, уже в постели, объявила:
— Я хочу побывать на могилах сына и мужа. Поможешь мне в этом?
Ага, Людочка! Вот только сейчас закажу для себя резиновую лодочку с Земли, возьму в руки вёсла и…
— Да оплачу я все затраты на топливо и обслуживание этого грёбанного вертолёта! Знаешь же: того, что у меня накопилось на счету за время «командировки», хватит, чтобы его целиком выкупить. Ну, если ты ещё чуть-чуть добавишь… Но я тебя об этом не прошу: я прошу тебя только свозить меня на Большой остров и обратно.
Вопрос, казалось, плёвый, но неожиданно натолкнулся на противодействие Дельвига.
— На такую ерунду
— Виктор Антонович, вам, может быть, память о супруге и погибшем ребёнке и ерунда, но Кроха — женщина. Я не исключаю, что её не всегда адекватное поведение объясняется пережитыми ею душевными потрясениями, — неожиданно поддержал меня Шаров. — Не удивлюсь даже, что она отказалась от эвакуации именно для того, чтобы быть поближе к ним. И не говорите, что её надо было отправить лечиться! Не факт, что медикаментозное лечение помогло бы. Зачастую время и поддержка близкого человека лечит куда эффективнее.
Пожалуй, у «найбильшего керывныка» с его «заступныком» тоже не самые гладкие отношения. Зная честолюбие Дельвига, вполне может быть такое, что у них есть определённые трения: и комендант, и бывший руководитель филиала ЧВК, оба администраторы. Но Дельвиг, в силу специфики предыдущей службы, занимался администрированием с уклоном в боевую деятельность: захват, удержание объектов, планирование боевых операций. А здесь приходится ещё и учитывать вопросы научно-технического развития, где чисто военная составляющая — лишь часть общей картины функционирования Базы. Причём, небольшая часть, поскольку даже с соседями мы пока более или менее ладим.
— В конце концов, что мы теряем? Даже упомянутый вами моторесурс и стоимость топлива Кроха собирается оплатить. И если эта поездка поможет ей обрести душевное спокойствие, то нам не придётся срочно менять её на другого оператора БПЛА. Какое-никакое боевое слаживание Пересечин уже провёл, и новому человеку не потребуется приспосабливаться к коллективу.
— Вдвоём опасно.
— Не опаснее, чем когда Пересечин искал её, будучи на соседнем острове вообще только вдвоём с Гринберг.
Два дня ушло на подготовку. Не столько на возню с проверками систем «Робинсона», сколько на ожидание с Земли гранитных табличек с вбитыми на них именами членов почти полностью погибшей экспедиции Фридриха Бланка. За исключением Исмаилова, могилка которого находится на Базовом острове, и Башкевич, чьи останки покоятся где-то на дне пролива между Базовым и Большим островами. Темпоральный поток ТемУра опять пошёл «в отрыв», хотя и с небольшими темпами прироста, потому и пришлось ждать чуть дольше, чем это было бы на Земле.
— Может, я с вами полечу? — предложил подошедший накануне вылета Дуб. — Я же так понимаю, что вы ещё и могилы будете в порядок приводить, а вдвоём это будет быстрее.
— Люда очень просила, чтобы никого «лишних» при этом не было, — покачал я головой. — Справимся как-нибудь.
Кроха действительно на этом настаивала, и я её понимаю: общение с могилами умерших (нет, не с ними самими, поскольку это невозможно, а именно с их могилами) — дело очень интимное. И даже моё присутствие при этом может быть лишним, но в её ситуации без него не обойтись. К тому же, я, кажется, уже не настолько посторонний для неё человек, чтобы был совершенно лишним. На крайний случай — отойду на несколько шагов в сторону, чтобы и ей не мешать, и из виду её не упускать: за безопасность женщины отвечаю я.
Большому острову от извержения досталось прилично. Но, к счастью, не той части, где находятся Форт, Храм и пещера при водопаде. Да и пустоши, образовавшиеся на месте подожжённых лавовыми потоками джунглей, уже стали зарастать свежей растительностью. Пройдёт лет десять, и следы разразившейся здесь несколько месяцев назад катастрофы будут угадываться лишь по более молодым, чем вокруг, зарослям да лавовым потокам, где первыми зазеленеют трещины, заполненные пылью и перегнившими листьями.