На рандеву с тенью
Шрифт:
— Извините, разрешите... Я по срочному делу, сотрудник главка, вот мое удостоверение, это насчет...
Колосов не успел удержать ее, и она захлопнула дверь у него под самым носом.
И потекли томительные минуты ожидания. Никита думал, что ее сразу же оттуда выставят, но прошли четверть часа, полчаса, а Катя все еще сидела у прокурора. Из кабинета вышел незнакомый оперативник, по виду типичный фээсбэшник, покосился на начальника отдела убийств, хмыкнул.
— Никита Михайлович, зайдите, пожалуйста, — выглянул следователь.
В
— Так что же, Никита Михайлович, вы умолчали, что после бильярдной поехали в гости к своим знакомым — Екатерине вот... кхм... Сергеевне... и гражданке Красновой на проспект Космонавтов? — тускло осведомился прокурор, столь же тускло разглядывая Колосова. — Мы тоже, понимаете, не в игрушки тут играем... Такое серьезное дело, а вы напустили, понимаете, туману...
Никита смотрел на Катю. Она состроила «страшные» глаза.
— Ну что ты молчишь? — сказала громко. — Видишь, какое серьезное дело, надо правду говорить. Ты же всю ночь был у меня!
При этом Лизунов в своем углу кашлянул, словно поперхнувшись сигаретным дымом.
Из прокуратуры вышли все втроем, сплоченной группой заговорщиков. Прокурор поверил или не поверил — трудно было сказать, но от дела пока никого не отстранил, правда, многозначительно пообещал связаться с их «непосредственным руководством».
Лизунов задержался на лестнице со следователем. Колосов и Катя вышли на улицу и сели в его «Волгу».
— А если твой муж узнает? — спросил Никита.
— Голову тебе оторвет. — Катя достала из сумочки помаду и пудреницу.
Он усмехнулся мрачно, что, наверное, означало: ну, это мы еще посмотрим, кто кому...
— Надо же было как-то тебя вытаскивать. — Катя защелкнула пудреницу. — Семь бед — один ответ. Оснований, чтобы тебя сейчас отстранить, у них хватало. А тогда вообще будет — труба дело.
— Оно и сейчас не лучше, — ответил Никита. — Аркадий мне сказал — там в машине вы что-то еще нашли, кроме моих отпечатков?
Катя сообщила про «вербену» и обрывок фото.
— Не знаю пока, что все это значит, — сухо подытожила она. — Одно ясно: все наши предположения насчет Мальцева... В общем, опять надо начинать все сначала. Но к детальному анализу фактов ты сейчас совершенно не готов.
— Это почему?
— Потому что все еще думаешь о том, что я соврала прокурору. — Катя смотрела в окно. Лизунов, распрощавшись со следователем, быстро шел к «Волге». — К тому же до сих пор от тебя пивом разит как из бочки...
— Поехали в отдел! — Лизунов рывком открыл дверь и плюхнулся за руль, словно спасаясь от погони. — Вроде пока отбоярились. Но надолго ли?
Глава 32
ВСЕ СНАЧАЛА?!
У Кати было чувство, что они все снова сидят у разбитого корыта. С чего начинать? С какого обрывка?
Фрагмент фотографии, найденной у Новосельского, отвезли в экспертное управление на Варшавское шоссе. Результаты оттуда могли поступить только
Колосов докладывал обстановку начальству по телефону, благоразумно умолчав об инциденте в прокуратуре. Катя сначала сидела у Лизунова, а затем поплелась в семнадцатый кабинет. Когда уходила, Лизунову позвонил Олег Островских. В великой тревоге спрашивал, что произошло? Как такое снова могло случиться в их городе, ведь они все надеялись, что это конец?!
«А вот и не конец, — нехотя подумала Катя. — Конца в этом деле пока не видно. Есть ли он вообще?»
В семнадцатом она распахнула настежь окно, села за стол, положила перед собой чистый лист бумаги. Белый, пустой, глупо-насмешливый лист Машинально написала фамилии: Клыков, Железнова, Новосельский. Напротив них — Славин, Коровина, Вера Островских. Подвела жирную черту и написала: Мальцев. А внизу поставила вопросительный знак. Полюбовалась на записи, вздохнула. Нет, как ни черти знаки и линии, фамилии все равно выглядели бессмысленным набором букв. Она подумала еще и обвела «Мальцева» в кружок.
Итак, на каком-то отдельном этапе расследования Лизунов был совершенно прав, утверждая, что именно Мальцев и соединял большую часть противоречивых фактов, накопившихся и по убийствам, и по бесследному (как же так, подумала Катя машинально, ведь действий без следов не бывает) исчезновению Славина и девушек.
Но вот случилось новое убийство, и эта версия с треском рухнула. Имбецил Мальцев, пусть он даже фактический убийца собственной матери, к гибели Новосельского не мог иметь никакого отношения, а это означало...
В кабинет вошел Никита. С папкой протоколов. Это был архив ОРД — копии осмотров мест происшествий, копии заключений экспертов, протоколы допросов и опросов. Все копии, копии...
Колосов молча положил все это перед Катей, и она подумала: господи боже, в этом деле с самого начала было столько свидетелей, столько показаний, что они просто в них запутались!
И оказалось, что самого главного свидетеля — Новосельского, который действительно, возможно, что-то знал, они просто прошляпили. Кто-то их с этим Новосельским опередил. Кто-то...
— Одно из двух, — мрачно изрек Никита. — Либо нам все мерещится и эти факты вообще между собой никак не связаны, а это лишь цепь совпадений, либо они связаны и имеют одну общую причину.
«Надо же, не прошло и года, как великого сыщика осенило!» — с раздражением подумала Катя.
— Если брать за основу первое предположение, то по каждому отдельному убийству версий накидать можно сколько угодно, — продолжил Колосов загробным тоном.
«С этого и следовало начинать! — откомментировала опять же про себя Катя. — Только ты ведь у нас уникум. Строить версии терпеть не можешь и считаешь это занятие вредным. И опять же вопрос, когда эти версии надо было выдвигать? Когда искали пропавших без вести или когда наткнулись на труп Клыкова под мостом? Или же... или же еще раньше, когда...»