На расстоянии дыхания

Ли Георг

Ваня бросил взгляд на Марину. Сейчас его раздражало в ней абсолютно все: улыбка казалась фальшивой, красота – неестественной, да и ела она отвратительно. Да уж, товарищ Холодов, вы, кажется, зажрались. Ну, или влипли. Сильно влипли.

– Марина, мне нужно все-таки тебе кое-что сказать, – снова начал Холодов, но не успел закончить.

– А я смотрю, знакомое лицо, дай, думаю, подсяду! – Даня, улыбаясь во все свои тридцать два, нагло подставил к их столику стул, взятый у другого стола. – Я же вам не помешаю, верно?

6. Поговорим о правде.

– Конечно,

не помешаете! – взвизгнула Марина, уставившись на Даню. – Вы такой молодец! А как вы двигаетесь – это вообще божественно! Такое владение телом среди мужчин очень редкое явление.

– Благодарю, – усмехнулся Даня, прожигая взглядом огромную дыру в Холодове. “Где ты взял эту дурынду?” – так и читалось в глазах настырного соседа.

Ваня вновь покраснел, его бросило в жар. Расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке в надежде, что эта нехитрая манипуляция поможет улучшить приток воздуха. Ну да, конечно, помогло. Даня проследил за телодвижениями Холодова и вновь усмехнулся. Понял уже, засранец, как действует.

– А давно вы знаете друг друга? – Марина накинулась на Даню с расспросами, позабыв на время о Ване.

– Ой, мы с Иваном старые добрые друзья! – с ехидной улыбочкой ответил Даня. – Мы соседи.

– Как здорово! Наверное, часто сидите вечерами, общаетесь.

– Конечно! Ване очень нравятся мои танцы! Он сам лично одобряет каждый номер.

Ваня поперхнулся вином и уставился на соседа. На Ваню уставилась Марина.

Что он вообще несет? Что за бред?

– Марина, Данил шутил, он, знаешь ли, тот еще весельчак, – пробормотал Ваня и ткнул носком туфли куда-то под колено зарвавшегося соседа. Ответом ему была улыбка и невесомое касание щиколотки. И не просто касание, нет. Этот засранец провел ногой до самого колена.

– Ваня просто стесняется признаться в этом. Скромник, – подмигнул Марине Даня. – Но каждый номер смотрит тщательно, дает советы, иногда даже критикует, представляете?

– Я даже не знала, Иван, что ты настолько хорош в этом деле, – покосилась на Холодова Марина. В ее глазах промелькнул какой-то странный огонек.

– О, он очень хорош, – продолжал заливать Даня. – Абсолютно во всем!

– Как интересно… Неужели, вы настолько близки?

– Безумно близки.

Повисло молчание. Холодов смотрел на Даню гневно, Марина на Холодова с подозрением, Даня на Холодова – с издевкой. Он однозначно решил все испортить. Конечно, Ваня и сам уже обдумывал, как бы побыстрее свернуть все это непонятное свидание и свалить домой, но не таким же образом! Что о нем теперь подумают люди?

– Марина, Данил у нас большой выдумщик. Помимо того, что он хорошо владеет своим телом, не менее филигранно он владеет своим языком!

– Это да, стоит признать, – вновь заулыбался соседушка. – Разве тебе не нравится, Ванечка?

Поперхнулись двое – Марина и Ваня. Это уже ни в какие рамки не лезло!

– Пойдем, выйдем, – сквозь зубы прорычал Холодов, вставая со стула. Потом обратился к Марине: – Подожди минутку, я тут с соседушкой перетру быстро и сразу вернусь.

Марина кивнула, все еще удивленно взирая на Холодова. Конечно, он бы и сам так пялился. Схватил за локоть ухмыляющегося Даню и потащил через зал на улицу. Парень не сопротивлялся, шел молча. Видимо, понимал, что перегнул

со своими шутками.

Стоило оказаться на улице, как Ваня с ходу налетел на соседа:

– Ты чего творишь, убогий?

– А что такого? – бесхитростно отвечал Даня. – Сидим, общаемся, все отлично!

– Отлично? Ты чего наговорил?

– А это, мой дорогой сосед, помощь тебе. Думаешь, я слепой и не вижу, что тебя воротит от этой девушки? Зачем ты ее вообще сюда притащил?

– Не воротит меня от нее! – попытался возразить Холодов. Ну не соседу же говорить, что в своих мыслях он далеко не Марину ласкал ручонками своими.

– Ой, не заливай мне тут, хорошо? – сосед вытащил пачку сигарет, достал одну и прикурил. – Так что говори спасибо, что я тебя спасаю. И спокойно пойдем пить шампанское.

– Так ты из-за бутылки так вызверился?

– Дурак, что ли? – удивленно посмотрел на него Даня. – Тоже мне, причина!

– Что же тогда? – прищурился Холодов.

– Говорю же, помогаю тебе, – уже не так уверенно произнес сосед.

– Мне помогаешь? Или, может, себе?

Даня растерянно захлопал глазами. Это было настолько умилительно, учитывая, что ресницы у него были слишком уж пушистыми, а глаза бездонными. Ваня так бы и смотрел в них вечно.

– Себе? А чего себе? Я.. не понимаю…

– Да чего тут непонятно, Данечка, – впервые Ваня назвал его так. Данечка. Попробовал имя на вкус: однако очень сладко. – Я тебе нравлюсь по неизвестно каким причинам, и ты решил избавиться от конкурентки.

– Ты дурак?

Даня смотрел осуждающе. Во взгляде, помимо всего прочего, плескалась обида. Хах. Ваня удовлетворенно улыбнулся: он прав. И еще он смог его задеть. У него получилось! Прекрасный повод отпраздновать.

– Давай с тобой договоримся, Даня, – миролюбиво обнял соседа Ваня. – Мы спокойно проводим вечер, прощаемся и разбредаемся по домам. А назавтра никто ничего не помнит, хорошо? Зачем тебе это все?

– Ваня, ты меня не так понял, я…

– Дань, прекрати, я все прекрасно понял. Все эти взгляды, подколы, даже бедный кран пал смертью храбрых, лишь бы пробраться ко мне, так ведь? Можешь ничего не говорить, я все это понял. Но пойми, мне это неинтересно.

Ваня безбожно врал. Заливал в уши соседу в надежде, что получится самого себя убедить в этом. Не признаваться же этому пижону, что на самом деле Ванечку посещают влажные мечты о том, что он готов сделать с этим упругим молодым телом. Что внутри все разрывается на мелкие осколки, стоит этим серым глазам просто посмотреть на него. Что он едва сдерживается, чтобы не наклонится к белой шее, не прикусить нежную кожу над ключицей, не лизнуть место укуса, втягивая в рот. Господижтыбожемой!

– Поэтому, Даня, – продолжал Ваня, мягко сжимая плечо знатно прифигевшего соседа, – давай будем вести себя как нормальные люди, даже приятели. Не будем рассказывать небылицы, не будем обманывать бедную девушку. Хорошо?

Даня кивнул. Ваня взглянул на лицо соседа и второй раз за день хотелось отпинать самого себя грязными сапогами. Даня выглядел хуже некуда: лицо побледнело, между бровями пролегла складка, огонь в глазах потух. Ну вот, опять довел соседа. Доволен, Иван Алексеевич? Радуемся и танцуем!