На руинах

Тер-Микаэлян Галина

— Ее, наверное, и сажать не стали бы — отправили бы в сумасшедший дом. Но она всех обдурила — в ту же ночь в камере предварительного заключения сняла с себя пояс, привязала к решетке и повесилась. И тихо так все ухитрилась сделать — с ней сидели две женщины, и они даже ничего не услышали, только утром увидели, когда проснулись. Позвали милиционера, но уже было поздно, конечно. Правду говорят, что сумасшедшие очень хитрые.

— Да, действительно, — Самсонов на миг закрыл глаза, потом резко встряхнул головой и судорожно вздохнул, — это так

трагично — все, что вы мне рассказали. Злата Евгеньевна, Таня… Вам, конечно, намного тяжелее, но и я чувствую себя так, словно отсекли какую-то часть моей прошлой жизни.

— Мы все это уже пережили, — тихо сказал Женя. — Тоже было страшно, больно, тяжело. Но надо жить, папа все время нам это твердит, хотя ему, конечно, тяжелей всех.

— Да, надо, — мягко подтвердил Самсонов, — ваш папа прав. Вы учитесь, Женя?

— Я в аспирантуре, окончил истфак университета. А вы?

— Занимаюсь бизнесом.

— Бизнесом? — изумился юноша.

— Да, а что вас так удивило?

— Ну… не знаю. Просто мне почему-то показалось, что вы ученый — ну, по вашему лицу, знаете. Я как-то иначе себе представлял бизнесменов.

Сказав это, Женя тут же испугался, что сморозил нечто бестактное и обидел собеседника. Он сконфуженно умолк, однако Самсонов в ответ лишь весело рассмеялся.

— А каким, по-вашему, должен быть бизнесмен — этакая тупорылая акула Нью-Йорка? Я очень внимательно слежу за развитием бизнеса в нашей стране и смело скажу: среди нынешних бизнесменов есть очень неглупые люди. Березовский Борис Абрамович, например. Слышали о таком?

— Нет.

— Математик, между прочим, доктор физмат наук, член-корреспондент Академии наук. Или Давид Ян и Саша Москалев — талантливые ребята, еще только учатся в физтехе, а уже пытаются заработать деньги. У вас в Ленинграде Андрей Рогачев начал подвизаться, очень неплохой парень. Не слыхали?

— Нет. А чем они все занимаются?

— Кто чем. Березовский торгует автомобилями, Рогачев — канцтоварами. А ребята из физтеха придумали электронный словарь-переводчик и тоже пытаются толкнуть его направо и налево.

— Даже не знаю. Канцтовары, наверное, неплохо, а то в магазине сейчас днем с огнем авторучки не сыщешь, а в остальном… Ну, придумали ребята словарь — отлично, подари его человечеству. А этот доктор наук — неужели стоило бросать математику, чтобы заниматься торговлей? Это же скучно!

Самсонов расхохотался — весело и ласково.

— Не скажите, не скажите, — смеясь, сказал он. — Во-первых, любая торговля требует грамотного подхода и знания рынка, иначе прогоришь до того, как начнешь. А рынок это и экономика, и социология, и психология человеческая. Во-вторых, бизнес — очень романтичная и опасная в нашей стране сфера деятельности.

Женя снисходительно пожал плечами.

— И что тут опасного?

— Ну! Во-первых, конкуренты. Во-вторых, желающие «пощипать» тех, кто мало-мальски что-то заработал. Слышали о рэкетирах? В нашей стране их называют «крыша».

— Слышал,

конечно, но мне кажется, что лучше не вступать с ними в сделку, а в таких случаях прямо обращаться в милицию, она для того и существует.

— Милиция, дорогой мой Женя, давным-давно ничего сделать не может, к тому же, она наполовину куплена. Крышевание — очень мощный и хорошо организованный бандитский бизнес, милиция вмешиваться в его дела просто не станет. «Крыша», так сказать, и защищает и обирает, а бизнесменам приходится лавировать.

— Да, романтики — дальше некуда, — пожав плечами, хмыкнул Женя, — и вам тоже приходится лавировать?

— Нет, я самого начала внимательно изучил ситуацию и решил начать бизнес с организации собственной службы охраны. Так что я сам себе «крыша».

— А чем вы занимаетесь? Если не секрет, конечно.

— Ну, почему же секрет? У меня собственное предприятие по розливу и продаже минеральной воды. Сейчас даже собираюсь открыть в своем городе завод.

— Минеральной воды! — изумленно воскликнул Женя. — Но ведь все эти заводы давным-давно работают, да и кому у нас в стране сейчас особо нужна минеральная вода — повсюду стоят очереди за колбасой и маслом.

— Да мне тоже особо не нужны советские рубли, я предпочитаю работать на экспорт, а заграницей нашу воду любят. Знаете, сколько в Советском Союзе источников целебной минеральной воды — в Сибири, на Кавказе, в Средней Азии? Знают об этом только местные жители, которые ею пользуются, а больше, пожалуй, и никто. У меня на все есть сертификаты, так что это не липа, а реальность — омолаживание, заживление экзем, сглаживание старых шрамов и прочее. Во Франции есть косметические фирмы и фармацевтические компании, которые покупают все оптом и платят очень и очень даже неплохо.

— Послушайте, но ведь это, — Женя нервно потер висок указательным пальцем, — это, наверное, неправильно! Французы пользуются нашей целебной водой, а мы…

— Мы всей страной сидим у телевизора и заряжаем водопроводную воду от Аллана Чумака. Скажите, Женя, почему, если все вокруг маются дурью, то я должен делать то же самое?

— Я этого не говорю, я просто считаю, что все ценное должно быть в первую очередь отдано своему народу. Конечно, я не какой-нибудь зацикленный идиот, я знаю, что у нас было много плохого — культ личности, застой, зажим свободы слова. Теперь страна перестраивается, от нас самих зависит, какой будет новая жизнь.

Самсонов, усмехнувшись, покачал головой.

— Пару лет назад я и сам верил, что Горбачев сможет что-то сделать. Это пока он не начал вырубать виноградники.

— Виноградники — не самое главное. Горбачев освободил Сахарова, дал людям возможность свободно читать, говорить, ездить заграницу.

— И еще свободно резать, жечь, убивать людей другой национальности. Скажите, Женя, умный вы мальчик, неужели возможность прочесть Солженицына стоит жизней, загубленных в Средней Азии и Сумгаите?