На румбе — Полярная звезда
Шрифт:
Зная это, Стрелков отчаянно отбивался от «чести» взять с собой в море Курова.
— Товарищ капитан-лейтенант, — убеждал он минера, — не надо. Мне очень важно самостоятельно решить все задачи на этом выходе.
— А я вам не помешаю, — стоял на своем минер, — наоборот, где надо — подскажу.
— Вот этого-то я и не хочу, — упорствовал Стрелков.
— Хорошо, не стану подсказывать, просто помогу. Буду вести катерную ведомость, засекать время по секундомеру, короче говоря, пригожусь на подсобных работах.
— Не надо. Очень прошу, — взмолился
— Не понимаю, — повысил тон Куров. — Комдив мне разрешил, и я пойду именно на вашем катере. Все!
Он энергично махнул рукой, отметая дальнейшие споры, и ушел в штаб.
Стрелков тяжело вздохнул.
— Да, брат, Куров — это не к добру, — ехидно заметил проходивший мимо Андреевский. — Подготовься получше, чтобы топливо, чего доброго, из цистерны не вытекло.
— Следи лучше за своими торпедами, — разозлился Сергей. — А то их другим искать приходится.
Настроение было испорчено.
…Катер вот-вот должен отойти от пирса, а минера все не было. Уже подана команда: «Отдай носовой!» и Стрелков в душе порадовался, что минер опаздывает. Но именно в этот момент Куров вынырнул из темноты и ступил на палубу катера. «Успел-таки», — подосадовал Сергей.
А Куров уже что-то зудел в ухо боцману, но тот отмахнулся, «мол, некогда, извините» и, упираясь отпорным крюком в пирс, отводил нос катера на выход.
— Отдать кормовой!
Пирс медленно поплыл вдоль борта катера и неожиданно оборвался. Катер разворачивался на линию красных огней выходных створов и уходил в ночной океан. Слева по борту в ночи еще некоторое время были видны огни казарм и штаба, а несколько повыше — дом, где жил Сергей. В крайних окнах второго этажа, где находилось офицерское общежитие, было темно. Все ушли в море. В остальных окнах ярко горел свет. Вот и Катя приедет — будет также поджидать его.
— Товарищ командир, — доложил боцман, — время поворота по секундомеру.
Но Стрелков уже и сам видел это. Подвернув вправо, он выводил корабль на фарватер, ведущий к выходу в Западный залив.
Переход в назначенную точку был кратким. Уже в двадцать три часа застопорили ход и доложили по УКВ, что заняли исходную позицию.
А через двадцать минут получили приказ атаковать «противника». «Отлично, — обрадовался Сергей. — Атакуем первые».
Не один десяток тренировочных торпедных атак провел он в море ночью и, казалось бы, что волноваться, все ясно. Однако Сергей снова почувствовал сухость во рту, как всегда приходящую в минуты особого волнения. А тут еще этот Куров! Как бы он что-нибудь не «отмочил».
Радиометрист точно засек место корабля-цели и доложил:
— Товарищ командир, по пеленгу вижу цель.
— Торпедная атака!
Катер развернулся в сторону цели и лег на курс 165 градусов. Вскоре по изменению пеленга были определены сторона движения цели, примерный курс и скорость «противника». Установив данные на катерном прицеле, Стрелков продолжал сближаться с целью.
— Дистанция тридцать… двадцать кабельтовых, — докладывал радиометрист.
— Боцман! — крикнул
Литовцев появился почти мгновенно.
— Спецпатрон готов?
— Так точно!
— В момент залпа дадите красную ракету, а Красанов пусть выбросит патрон за борт. И секундомер запустите.
Спецпатрон — это как костер на посадочной площадке аэродрома. Достигнув поверхности моря, он вступает в реакцию с морской водой и дает вспышку.
Не успел боцман скрыться, как рядом со Стрелковым появился Куров.
— Стрелков, я возьму секундомер и спецпатрон. Лично сброшу патрон и засеку время начала движения торпеды по секундомеру.
Дистанция резко сокращалась, и Стрелкову уже некогда было обсуждать этот вопрос. Он махнул рукой минеру и крикнул: «Не надо». Но Куров, видимо, не расслышал слов, а может быть, и просто не посчитался с ними. Во всяком случае через несколько секунд он уже стоял за спиной Стрелкова, держа в руках секундомер и спецпатрон.
Катер ложился на боевой курс, подпрыгивая на небольшой волне.
— Аппараты, товсь! — Сергей вынул чеку из рукоятки цепи торпедной стрельбы.
Красанов застыл у задних крышек торпедных аппаратов, чтобы в случае если не сработает цепь стрельбы, можно было бы успеть произвести залп вручную.
— Залп!
Красная ракета взметнулась в воздух, и в тот же момент Куров размахнулся и бросил за борт… секундомер, а спецпатрон так и остался зажатым в левой руке. Зато Литовцев среагировал мгновенно. Он выхватил патрон из рук минера и швырнул его за борт.
Стальное тело торпеды сверкнуло в отсвете ракеты. Катер дернулся назад под силой отдачи, и Сергей едва успел уклониться, чтобы не врезаться переносицей в катерный прицел.
Сергей видел, как включился световой прибор в торпеде и бледная световая дорожка устремилась к цели. Резко отвернув вправо, он обошел цель с кормы и вновь увидел слева легкую световую полосу. Торпеда пересекла курс цели под кораблем!
И только теперь он понял, что произошло в момент залпа. Сергей чуть было не рассмеялся, но, глянув на Багелева, взял себя в руки. К тому же и минер стоял рядом.
Торпеда всплыла точно, где и следовало, а так как Стрелков стрелял первым, то и торпедолова ждать не пришлось.
Убедившись, что торпеда взята на буксир, Стрелков дал «отбой моторам» и объявил команде перекур. И хоть сам он был не курящим, но тоже прошел на бак. В этот момент ему особенно хотелось быть рядом с экипажем.
— Ну, как? — засыпали боцмана вопросами мотористы.
Им не видно было хода атаки и теперь хотелось знать все.
— Как надо, — солидно отвечал боцман. — Прямо под мостик.
— Тютелька в тютельку, — подтвердил Багелев. — Вы у меня молодцы, не подкачали, скорость была что надо.
— Конечно, — вмешался в разговор Стрелков, — мотористы молодцы. Но не надо забывать, что и торпедист и боцман к этой атаке имели некоторое отношение. Не правда ли? А радиометрист? Тоже. Успех нельзя приписывать кому-то одному, это — общая заслуга.