На самом дне
Шрифт:
Магический фон в комнате повысился: волшебник сконцентрировал свою силу и сознание, чтобы создать небольшой незримый энергетический шар, который сразу же направился на улицу. От шара исходили волны энергии, напоминая всё тот же сонар летучих мышей, таким образом Ланс покрывал гораздо больший участок, что увеличивало шансы найти свою подопечную. Сам же аристократ уже выбежал на улицу, засекая след Ады. Ни в коем случае нельзя потерять эту рабыню, она стоит слишком много. Такие встречаются на ветрах Этии слишком редко. Второй раз удача вряд ли уже улыбнётся.
— Попалась, — удовлетворенно произнёс Ланс, заметив
Быстрым шагом, уже срываясь на бег несвойственный аристократу волшебник развивал огромную скорость. Ведь его физическое тело, питаемое энергией из двух ядер, очень сильно отличалось от тел обычных смертных. Может Ланс и принадлежал к виду людей, но весь его организм был просто лучше во всех аспектах.
Мышцы вроде не большие, но очень плотные. Со стороны кажется будто волшебник весит не больше восьмидесяти килограммов, на деле же его масса переваливала за сотню. Сердце и внутреннее давление находилось куда выше смертной нормы, но и сосуды стали эластичнее и прочнее. Температура тела даже в состоянии покоя порой достигала тридцати восьми, а уж вовремя физической активности цифра могла заходить ещё дальше. Но кровь не свёртывалась, не повреждался даже мозг, который тоже адаптировался. И всё это стало возможно с развитием ментального тела. И пусть Ланс порой потреблял десятки тысяч калорий в виде пищи, чаще он получал необходимую энергию из окружающего мира. Нематериальная тень Кихариса накрывала своим тёмным крылом смертных. Энергия витала везде, требовалось лишь вдохнуть её вместе с воздухом.
Прибыл к месту Ланс как раз вовремя. Аду уже силой тащили в переулок, попутно оглушив несколькими ударами по голове. Девушка ещё пыталась сопротивляться, но вяло и неуверенно, сознание её уже уплывало.
Аристократу понадобилось три секунды, две из которых он сокращал расстояние с противником. После, молниеносные удары цельнометаллической тростью превратили черепа отбросов в кашу, раскидывая внутренности грязных голов по улочке. Никто на эти убийства даже внимания не обратил. Даже мясник лишь пожал плечами, продолжая впаривать странный кусок мяса очередному клиенту, и попутно бросая жадные взгляды на оставшиеся лежать в переулке трупы.
— Пошли, — сурово приказал Ланс своей рабыне, которая сильно обрадовалась своему спасителю.
Но вскоре радость улетучилась, а улыбка исчезла с лица Ады. Девушка поняла, как сильно облажалась, когда увидела необычайно серьёзное лицо разозлённого хозяина.
По лицу рабыни текла кровь, но рана не была смертельной. Однако сотрясение всё же имеет место быть. Тем не менее, Ланс всё равно сурово тянул за собой Аду, которой от резких рывков становилось ещё хуже. Рвотные позывы усиливались, но девушка держалась.
— Садись, — уже в комнате Ланс произнёс своё второе слово.
— Я просто хотела сходить в лавку и купить трав да специй…
— Молчать.
— Но…
— Я сказал молчать.
— Нет, не буду молчать! — Сразу же последовали слёзы. — Я просто хотела сделать как лучше, а ты хочешь меня наказать! Я вижу это по твоему лицу!
Отказ исполнения приказа. Отпуск дерзких комментариев без разрешения. Так ещё и обращение на «ты».
От подобного заявления рабыни спокойное лицо аристократа побелело, что стало заметно даже с учётом и без того бледной кожи. Ланс оказался просто взбешён таким поведением. Вот к чему привело его мягкое обращение, вещь оборзела и забыла своё место. Такое бывает, такое вполне просто решается.
Ланс быстро взял себя в руки. Да, он не сорвался на крик, да и злость его проявилась лишь в изменении оттенка лица и не более. Но даже такое поведение недопустимо для аристократа. Всё из-за чёртовой работы с артефактами и отсутствия сна, что повлекло за собой напряжение. Даже сильным волшебникам требуется отдых, не столько физический, сколько психологический. А нагрузка на разум после резни в Эдеме ложилась тяжёлым грузом, стараясь сломить смертного.
Ада едва взглянула в резко изменившееся лицо своего хозяина, как тут же в страхе замолчала. Ланс же пока ничего не говорил, пусть эта наглая девка вспомнит его рассказы, осознает чем может закончиться подобное поведение: она прекрасно запугает себя сама и без лишней помощи. А аристократ тем временем уже вскипятил воду…
— Пожалуйста не надо… — Ада начала жалобно умолять и рыдать, хлюпая носом.
— На колени и согнись.
— Я больше не буду…
— На колени, — прошипел Ланс, вкладывая в слова силу.
Девушка не смогла сопротивляться столь властному тону и послушно исполнила приказ. После аристократ начал обрабатывать рану на голове девушки. Кипяток и экстракт корня земляного дракона обладал прекрасным обеззараживающим и заживляющим действием при этом не был токсичным, как большинство алхимический зелий, который могли использовать лишь маги. Обычный смертный даже от самого простого алхимического снадобья имеет шанс отправиться к праотцам из-за отказа печени.
— Ой! Не надо…
— Это не пытка, а лечение, дура.
— Я больше не буду… Лечение? Кипятком?!
— О, смотрю, мозг у тебя не задет. Хотя возможно и задевать там нечего. Я же тебе запретил покидать жилище без разрешения.
— Я думала…
— Тебе нечем думать. А ещё ты ничего не знаешь об этом мире. Ты рабыня и должна слушать хозяина.
— Извините, хозяин, — опустив голову, смиренно произнесла Ада.
— О, ты вспомнила, как должна обращаться…
— Я больше так не буду, хозяин.
— Рана обработана, будет очень сильно зудеть. Но даже не думай прикасаться к ране.
— Да, хозяин, — последовал послушный кивок.
Рабыня считала, что таким послушным поведением сможет искупить вину. Но хорошие поступки не перекрывают плохих, как и плохие не перекрывают хороших. Этой простой истине младшего наследника Торвандори научил его отец, ещё в первый десяток лет. Сколько раз не повторяй «хозяин», за прошлый проступок рабыне придётся ответить.
— В угол, — сухо бросил Ланс.
— Но… — Ада всё ещё считала, что не заслуживает наказания. Ведь помыслы её были чисты: она просто хотела как лучше. Однако это не оправдывает вопиющего непослушания. И всё же девушка взглянула в глаза своего хозяина и как обиженный котёнок уже встала в углу.
— Лицом в угол.
Девушка повернулась, после чего последовало обиженное хныканье.
— И на колени.
Казалось бы, такой серьёзный проступок и такое нелепое наказание. Будто не раба наказывают, а ребёнка. Однако подобное суждение слишком поверхностно и упускает детали.