«по стакану лезет муханужно дать Серёге в ухотело просит пастилымир ужасен все козлы»
Анна
Баттл
– Поэтов местных много я знавала,но все они достойны… санузла.Лишь только Иннокентий Коновалов –краса и гордость города Орла!… Пришли на баттл Наташка, я и Люба.И замерли в почтенье. Это – он!Стиляга, рэпер, украшенье клуба.Весь в чёрном. Неприступен. Отрешён.О как арктически сурово светятего глаза! Он царь и божество.И я пролепетала: «Иннокентий….»А он ответно вымолвил:«Чего?»Но тут звонок: бухгалтер загнусила,что надо переделывать отчёт,и там ошибок, словно блох на псине,и это всё никак не подождёт!… Потом мне Любка ночью позвонила,что зря ушла я разгребать завал.Там пел Квасков, стихи читал Чернилов,но Иннокентий живо всех порвал!Уверенный, поджарый и спортивный,он ненароком покорёжил стол,носясь, как будто веник реактивный,кошак с наскипидаренным хвостом.От крика по стене пошло вибрато,и пробрало на улице собак…В традициях провинциальных баттловон выл, скача по сцене, как сайгак.– Фу, Люб, как можно…– Ладно, всё в порядке!Ну, сдёрнул шнур, колонки своротил…ногами дрыгал, словно бы в припадке,как мельница, руками он крутил…Какой экспромт, ну правда, было круто!Мы прослезились все до одногона фразе о звезде, что три минутысветила, но исчезла почему-то…Ведь это ж про тебя, ну, про звезду-то,как ты ушла внезапно от него!– Не может быть… А это точно, Люба?– Да разве я врала тебе когда?!Подкараулив милого у клуба,шепнула страстно: «Это я… звезда…которая куда-то там скатилась…и стало в небе без неё черно…»А он сказал, бездушная скотина,арктически холодное:«Чего?»
3. Семи смертям не бывать
О войнах и битвах: забирающих, ранящих, тревожащих, а порой и кующих, и воспитывающих наши души.
Анна
Здесь такое настало лето…
Здесь такое настало лето –разливаешь по блюдцам просто:в тихих улочках запах хлеба,сполох цинний закатно-пёстрый.Здесь такие стучатся ливни,что калитка небес трясётся.После – капли на листьях липнут.В каждой – сердце, и в каждой – солнце.По окраинам дремлют дачки,и туманится прудик сонно.Птичьим гомоном озадачен,вертит рыжей башкой подсолнух.Речка полнится влажным летом,струйным шёлком купает отмель.
Но бегут новостные ленты, глянул – замер, и глянул – отмер: взрывы-танки-пальба-окопы, накрывает далёкой болью. В чёрной трещине дома – копоть… и весёленькие обои. Сад, нелепый среди разрухи, мама держит в пелёнках тельце, голова у седой старухи перемотана полотенцем…
Лето-лето, кому и сколько, вон кукушка считает сутки. Разлетаются дней осколки. Мы с подругой пакуем сумки и отвозим в знакомый лагерь – там пока разместили семьи… Лето мается паркой влагой, одуванное семя сеет и звучит многоцветным гимном. Но у двух близнецов кленовых, там, где воинские могилы, появилось четыре новых.
Опустевший пчелиный улей. Хата-с-краю, со склочной тёткой. Спорит ражий диванный умник с бойкой девочкой, волонтёркой. Кто-то кривду разоблачает, кто-то желчью плюётся – врёте! И в смешном «вышивальном» чате перегрызлись все «за» и «против».
И на видео странный парень, весь растрёпан, небрит, распарен, хлещет ненавистью с налёту: как же весело всех убьёт он… Во дворе малышня стрекочет про песочные ямки, кочки, про машинку, следы кошачьи… про дела свои малышачьи.
Мел размазан в цветные кляксы. Бабки сетуют: осень близко. И вывозит сосед коляску, годовалую дочь Алиску.
Лето пахнет фруктовым чаем, помидорной листвой в тепличке. Лето лжёт – нереальным счастьем просто ехать на электричке с мужем в август, в соседний город, в травы пряные и густые, и от этого тоже горько, и от этого тоже стыдно,
будто счастье давно ослепло, и не вправе явить себя нам – сладким дождичком по полянам, соком яблок обманно-пряным, зовом птиц, луговым бурьяном…
На горелом текстурном поле нас только двое.Ни орудийного рёва, ни снарядного воя.По инерции лупим друг друга в горячке боя…Вот такой нам выпал авторежим.И уже не получится малой кровью:не хватает брони, и опыта, и здоровья,крохи заклинаний вместо мощного роя.
1
Юнит – персонаж, заданный компьютерной игрой, а не созданный игроком. У такого юнита как игровой единицы – своя, предписанная игровой механикой, малая роль.