На Север за чудом
Шрифт:
В обиду свои не дадут, в беде не бросят, но и не скроешь от них ничего. Даже если захочешь скрыть. Дай повод – обсудят каждый твой шаг: «Куда собрался, Оутойнен? Опять к лешему в гости? Ты ж, поди, уже надоел ему хуже горькой редьки!» И попробуй объясни тогда старшим, что просто пошёл в лес за хворостом. А уж если угораздило родиться младшим – считай, до старости останешься для своих ребёнком. Будут опекать и заботиться, не думая о том, надо это тебе или нет: «Тойво, надень шерстяное! Тойво, иди домой, поздно!» И так постоянно.
До того, чтобы самому сделаться старейшиной, просто не доживёшь. Не нравится – дерзай, отделяйся. Найди подходящее место в ничейном лесу,
Правда, Тойво в своих странностях был не одинок. Он дружил с рунопевцем Антеро, своим родным дядей по отцовской линии. Антеро, так же как Тойво, был младшим сыном предыдущего старейшины, так же считался чудаком – любил поболтать и посмеяться, знал множество сказок, рун и легенд, умело играл на кантеле [20] . Много времени Антеро проводил в лесах и на болотах с ведуном Вироканнасом, и тот не возражал, притом что считал уединение великим благом. Поговаривали, что старый ведун понемногу передавал младшему родичу своё искусство. Но сам Вироканнас об этом молчал, его мысли оставались тайной для всех, и односельчане поглядывали на Антеро с усмешкой, хотя и любили его весёлые песни на праздниках.
20
Карело-финский музыкальный инструмент, похожий на гусли. Под аккомпанемент кантеле исполнялись руны.
В самом деле, мужчина тридцати лет, крепкий и здоровый, в прошлом путешествовавший по Варяжскому морю и в земли венедов, Антеро так и не завёл ни своего дома, ни своей семьи. Уже ушёл и поселился на другом берегу Сувантоярви средний брат, Урхо, но Антеро, возвратившись из странствий, по-прежнему жил в родительском доме вместе с семьёй своего старшего брата Кауралайнена, к тому времени ставшего старейшиной рода. Казалось, что Антеро (или Антти, как звали его по-родственному) и не думает жениться – на вопросы об этом он только смеялся да отпускал прибаутки.
Тойво знал, что под весельем Антеро таилась старая боль, загнанная им в самый глухой закоулок души и надёжно скрытая. Долгими осенними и зимними вечерами рвалась та боль наружу, прорастала сквозь память, застилая и без того тёмные небеса. В такие часы Антеро становился угрюмым и молчаливым, пропадал в укромных местах, где никто не тревожил его расспросами. Там он подолгу сиживал в одиночестве, и кантеле, верный друг и помощник рунопевца, плакало в его руках, но чаще издавало какие-то нестройные звуки.
Дней семь назад Антеро в числе ещё нескольких мужчин из рода Сувантолы ушёл на торг в Виипури, чтобы продать часть мехов, добытых зимой, и запастись у прибрежных ингров солью и вяленой морской рыбой. От Виипури до Сувантолы не так уж далеко – всего пара дней пути, но Тойво селение ингров казалось далёким и загадочным, потому что самому ему никогда не приходилось уходить так далеко от дома. Нет, приходилось, конечно, – на охоту или на рыбную ловлю со старшими, но то всё в леса да на озёра, а так, чтобы к соседнему народу, – ни разу. И хоть селение Сувантолы немалой величины – одних только жилых домов целых три, но в Виипури, говорят, домов в разы больше, а людей за день не перечесть, да ещё иноземцев столько! Вот бы отправиться в Виипури вместе с Антеро, а лучше – ещё дальше, за озёра и море! «А коз кто пасти будет? – тут же спросил изнутри кто-то строгий, очень похожий на отца. – А по хозяйству мне кто поможет? Давай все за море уйдём, а дом без нас как-нибудь выстоит!»
Да, с этим не поспорить. Работы по хозяйству хватит на всех и ещё останется – и скот пасти, и хлеб растить, и рыбу ловить, и по дому… А всё-таки безумно хочется видеть мир за пределами родного селения!
День подходил к концу, и Тойво гнал стадо домой по тропинке вдоль берега озера. Вот уже показалась знакомая развилка тропы – справа за деревьями виднеется частокол селения, слева – пристань, где хранятся лодки. И сейчас от пристани навстречу Тойво шли несколько человек – тех самых, что недавно уезжали в Виипури. Они только что вернулись и сейчас несли к селению припасы, купленные на торге.
– Кто вы, путники, и что привело вас к причалам Сувантолы? – зычно спросил Тойво, в шутку подражая героям рун.
– Опять Оутойнен балуется, – проворчал пожилой Кари. – Всё никак не повзрослеет!
– Всё бы тебе ворчать, дружище, – улыбнулся Антеро и так же зычно ответил: – Идём с делами благими! Домой, значит, возвращаемся из Виипури! Здравствуй, Тойво!
– Доброго вам вечера, сородичи! Здравствуй, дядя Антти! – Тойво улыбался до ушей. Он был несказанно рад видеть своего друга. – Как прошла дорога? Что нового в Ингрии?
– А о чём бы ты хотел услышать, Тойво?
– Обо всём, конечно!
– Помилосердствуй! – рассмеялся Антеро. – Если стану рассказывать обо всём прямо здесь, мы и к утру до дома не дойдём, ты меня знаешь! Ещё будет время, тогда и расскажу про всё как следует! Другой раз возьму тебя с собой, если отец твой разрешит, тогда сам всё увидишь. Да скажи мне, где он, наш ижандо, есть? Мне бы видеть его.
– Да вроде дома должен быть. – Тойво махнул рукой в сторону частокола. – Пойдёмте, я тоже домой возвращаюсь.
Селение стояло на холме недалеко от берега озера – три жилых дома, несколько амбаров и хозяйственных построек, новая баня, просторная, способная вместить сразу многих. Всё это окружал высокий частокол с мощными воротами, чтобы ни лихие люди, ни дикие звери не могли потревожить жизнь хозяев. В каждом из домов было по два этажа. Внизу – хозяйственный двор: стойла для скота и мастерские, здесь же в сухом месте под потолком хранили сено, наверху – жильё хозяев. Всё было устроено для того, чтобы в непогожую пору как можно реже выходить на улицу.
Окна и крыши домов украшались резными досками с узорами солнца – нечастого, но самого желанного гостя на северных небесах, а срубы построек опирались на камни-валуны с берега озера. Выше прочих стоял дом ижандо – самый большой, старший в селении. Видно было, что к нему, как ко во всему подворью, приложили руку заботливые люди – предки Кауралайнена строили на совесть.
Под стать предкам был и сам старейшина – домовитый, крепкий хозяин. Десять лет назад возглавил Кауралайнен род Сувантолы и с тех пор трудился, не покладая рук, с первых лет снискав уважение сородичей. Под его началом селение росло и крепло, рядом с жилым домом выросло ещё два новых, дремучие леса уступили людям немало места для пашен, двор заново обнесли частоколом выше и прочнее старого. Род умножался и богател, маленький лесной хутор уже обещал стать деревней, дело за малым – вести о славной жизни в Сувантоле разойдутся по окрестностям, люди пожелают присоединиться, построят новые дома, распашут земли и нарожают детей. Тогда можно будет сказать, что не напрасно старался Кауралайнен, и ещё долго будут ставить его в пример подрастающему поколению. А посему – вперёд, старина, за работу! Рассиживаться некогда.