На шпильках по джунглям

Калинина Дарья Александровна

Но если оставить все это на совести самих организаторов такого рода парков, получалось, что никаких важных политических постов покойный не занимал. В политическом движении белых против черных тоже не участвовал. Тогда за что же было убивать господина Якоба? Неужели во всей стране не нашлось более подходящей цели, более влиятельного и активного человека?

И Кира снова зашепталась с Лесей:

– Что-то мне кажется, что детки господина Якоба стараются спихнуть вину с больной головы на здоровую.

– О чем ты говоришь?

– Сдается

мне, что тут замешана не политика, а личные шкурные интересы деток.

– По-прежнему тебя не понимаю.

– Да? – поддержала Лесю и Верунчик, которая сидела рядом и слушала разговор двух подруг. – Что ты хочешь сказать?

– Кто-то из наследников грохнул богатого старика! – рассердилась на подруг Кира. – Так вам будет яснее?

Верунчик побледнела.

– Ты хочешь сказать, что мой Крис… убийца?

– Почему обязательно именно он? Есть еще его брат, сестра и, наконец, главный претендент – вдова!

Услышав, что ее обожаемый Крис находится далеко не на первом и даже не на втором, а на самом последнем месте в рейтинге подозреваемых, Верунчик немного успокоилась.

– Честно говоря, мне тоже такая мысль в голову приходила, – призналась она. – Детки у господина Якоба еще те. Особенно эта Пэм…

– Я так понимаю, у нее с отцом были сложные отношения?

– Беатрис мне многое о ней рассказала! Пэм с господином Якобом уже давно была в страшной ссоре!

– Из-за испорченного свадебного торта.

– Нет, та выходка на свадьбе не имела никакого значения. Дело было в другом.

– И в чем именно?

– Этого мне Бет не рассказала, – с явным сожалением произнесла Верунчик. – Но она сказала, что это каким-то образом было связано с фермой, которой управляет Пэм.

– А что это за ферма?

– Обычная ферма. Там выращивают скот. Ферма принадлежала матери Пэм. И все последние годы Пэм жила там безвылазно.

– И что? Господин Якоб был недоволен тем, как идут дела на ферме? Доходы его не устраивали?

– Нет. Вроде бы дело было не в этом.

В том или этом, а бумаги, касающиеся доходов с фермы Пэм, надо было проверить. Если дочурка клала себе в карман левые доходы, которые получала с фермы, а отец об этом узнал, то он мог… а кстати, что мог сделать господин Якоб в отношении непокорной дочери, которая к тому же взялась обкрадывать его? Вряд ли он мог отправить Пэм дальше, чем уже отправил.

– Ну почему сразу же непременно обкрадывать? Возможно, все было и не так страшно.

И все же у подруг из головы никак не шла картина, как Пэм выходит из кустов с зажатым в руках ружьем. Вид у нее был очень странный. Впрочем, когда раздался выстрел, а потом крик Беатрис, Пэм была с ними! А значит, у нее имелось твердое алиби на момент убийства ее отца.

– А вот у остальных такого алиби нету. И у Беатрис в первую очередь.

– Почему это у нее в первую очередь?

– Потому что она,

во-первых, вдова, а значит, главная наследница. А во-вторых, она была ближе всех к месту преступления.

– Да. Правда. Слушай, а может, это она сама старикана… и того… замочила?

– Вряд ли. Между выстрелом и криком прошло совсем немного времени. А ей еще надо было спрятать оружие. Ведь ружье-то нигде не нашли!

Это была правда. Оружие, из которого был произведен смертельный выстрел, не было найдено. Хотя кусты и заросли возле места преступления обыскали со всей тщательностью.

– Дикие звери металла и запаха пороха не выносят. Они ружье стащить не могли. И к тому же тот парень, который валяется сейчас на больничной койке с подозрением на пищевое отравление, видел входящего в помещение для хранения оружия именно мужчину. Мужчину, а не женщину!

Итак, если Беатрис и была причастна к убийству своего мужа, то она должна была действовать не одна, а в сговоре с каким-то мужчиной. И кто был этим мужчиной? Пропавший работник – Рут. Но какая связь у простого черного парня и красивой белой леди из высшего общества?

– Их даже трудно себе представить рядом.

– Тогда кто мог бы помочь Беатрис? Ее брат? Томас?

Да, Томас был куда более реальной фигурой. И ведь он тоже был на охоте, на которой погиб господин Якоб.

– Что мы знаем про этого типа?

– Он архитектор.

– Дизайнер, а это, как говорят в Одессе, две большие разницы. К тому же дизайнер он совсем молодой и невостребованный. Первый и единственный проект, который ему поручили, – отделка большой гостиной комнаты в доме его сестры.

– И то Беатрис поручила эту работу Томасу только из жалости. Крис говорит, никакой необходимости в реконструкции гостиной в доме отца не было. Беатрис затеяла это исключительно из желания помочь своему брату.

– Вот-вот! Заботливая сестра подкинула мальчику возможность подзаработать.

– Но сам Томас сказал мне по секрету, что ему за эту работу ничего не заплатили. Он лишь получил разрешение от господина Якоба опубликовать снимки получившейся гостиной в нескольких журналах. Ну, типа в качестве дармовой рекламы. Господин Якоб сказал, что для такого молокососа – это и так слишком много.

Покойный выразился даже жестче, сказав, что, если парень изуродовал его гостиную – это еще не значит, что он должен получить за это деньги.

В общем и целом было понятно, что Томас отчаянно нуждался в деньгах. И эти деньги он мог получить только от сестры, а точней, от ее мужа – богатого господина Якоба. Сама Бет и Томас были бедны. И семья у них была бедная. Их предки приехали в эту страну уже после того, как пирог был разделен. Так что в семье Томаса были учителя, инженеры, художники и даже писатели. Но вот бизнес, который мог бы принести семье реальные деньги, упорно никому из них не давался.