На службе у Кощея

Пучков Владимир

— Именем царя-батюшки! — завопил Илья. — А ну к берегу, или я за себя не отвечаю!

Кто-то из гребцов в испуге уронил в воду весло, кто-то натянул лук и выстрелил в сторону богатырей, но свежий ветер отнес стрелу далеко в сторону.

Илья Муромец развел руками.

— Придется в воду лезть! — Он скинул кольчугу и сапоги, зябко поеживаясь, вошел в реку и вдруг бухнулся, подняв тучу брызг.

Яромир уставился на него из-под руки и невольно ахнул: богатырь плыл к челну наперехват с такой скоростью, что следом за ним бурунами кипела

белая водяная дорожка.

Гребцы и купцы, увидев приближающееся с невероятной скоростью нечто, дружно взвыли от страха и, как один, попрыгали в воду, а уже через мгновение Илья перемахнул через высокий борт. Погрозив купцам кулаком, он сел на корме и повернул руль к берегу. Вскоре изящное судно оскаленной пастью чудища ткнулось в прибрежный песок.

Богатыри дружно ввалились в лодку.

— Сделаешь так, — поучал Соловья-разбойника Илья, — пока мы на середину выгребаем — приготовься. Набери побольше воздуху. Чтобы до самой Кумарии хватило...

— Ты, Илья, в мое ремесло не суйся, — обиделся Соловей. — Не мешай! Дай водоизмещение прикинуть! — Он принялся что-то вычислять на пальцах. Затем замер и вдруг стал быстро раздуваться, превращаясь в огромный, безразмерный радужный пузырь.

— Сейчас рванет, братцы! — испугался не на шутку Добрыня. — Скорей на середину выгребай!

Илья схватил весло и в два гребка вывел ладью на место старта.

Хорошо кататься в лодке,Где на брата по молодке,А пока молодок нет,Мы объедем целый свет! —

продекламировал Яромир, подняв руку.

— Класс! — уже привычно восхитились богатыри. — Ты бы хоть записывал!

— А я и запи... — договорить Яромир не успел. Что-то ухнуло невдалеке, богатыри упали на дно лодки, парус оглушительно щелкнул, и наступила тишина, нарушаемая только резким свистом воздуха.

— Что это было, братцы? — простонал Яромир, мотая враз отяжелевшей головой.

— Что, что, — проворчал Муромец, осторожно выглядывая из-за борта. — Летим, вот что!

— Как летим? — испугались богатыри, постепенно приходя в себя и принимая сидячее положение. — А и вправду летим!

— Ёшь твою медь! — восхитился Добрыня. — Это ж какая красота!

18

Соловей-разбойник поработал на славу. Невероятный порыв ветра поднял лодку с богатырями буквально под облака и продолжал дуть с неослабевающей силой, унося друзей в сторону Кумарии. Два или три суденышка, оказавшихся поблизости, летели параллельным курсом. Ничего не ведающие купцы решили, что наступил конец света, и выли от ужаса. Далеко внизу проносились леса и поля, мелькали речки, похожие на тонкие голубые ленточки. Кое-где виднелись деревни. Местные жители стояли разинув рты, тыча пальцами в небо. Какая-то обнаглевшая ворона попыталась угнаться за ними, но Илья цыкнул на нее, и глупая птица от испуга кувыркнулась через голову и отстала.

— Хорошо летим! — прокричал Илья, с трудом перекрывая рев ветра.

— А как садиться будем? — внезапно озадачился Добрыня.

— А руль-то на что? — отмахнулся Муромец, — Авось как-нибудь выправим!

Между тем скорость все нарастала и нарастала. Скоро совсем стало невозможно сидеть. Ветер с такой силой бил в лицо, что не давал дышать. Друзья снова улеглись на дно. Один Илья попытался восхищаться стремительным полетом, но едва он открыл рот, как невесть откуда взявшаяся ворона влетела в него, спасаясь от катаклизма. Скорее всего, это была все та же нахальная птица. Илья заткнулся, с трудом выплюнул ворону за борт и устроился рядышком.

— Сущее наказание! — прокричал он. — Ни тебе перекусить, ни тебе поспать! Ох, Яромирка, втравил ты нас в приключение!

— А тебе бы все пожрать! — проворчал Добрыня. — Вороны, что ли, мало, ха-ха-ха!

— Я ее не ел! — обиделся Илья. — Она же в перьях!

— Не было у ней перьев, — возразил Добрыня. — Ветер все повыщипал! Натурально голая ворона, хаха! — Он снова попытался рассмеяться, но встречный ветер каким-то непостижимым образом скомкал ему усы и бороду в один комок и этот комок с удивительной точностью вбил Добрыне в рот, на манер кляпа.

— Спасибо, Соловей! — крикнул Муромец. — Вступился за друга!

— А-ад... ста... аться... — донеслось до них из невообразимой дали.

— Ну Соловей! — разозлился Добрыня, с трудом освобождаясь от бороды и отплевываясь. — Ну, погоди!

Вскоре стало холодно. Ледяной пронизывающий ветер отнимал последние крохи тепла. Даже у Муромца покраснел кончик носа. Друзья придвинулись друг к другу потесней, и Яромир оказался в самой середке. Первым не выдержал Попович.

— Интересно, далеко ли до Кумарии? — спросил он, стуча зубами.

— Вопрос, конечно, злободневный! — отстукал зубами Добрыня.

— А что так скоро-то? — удивился Илья. — Али надоело? Ну, сейчас глянем! — Он перегнулся через борт и стал всматриваться в проносящийся под ними пейзаж.

— Скоро, братцы, уже степь пошла!

— А чего ж так холодно-то?

— Это от страху, — авторитетно заявил Муромец. — Мне вот не страшно, так и не холодно!

— Ха-ха! Ему не холодно! — развеселился Добрыня пуще прежнего. — Сосулька на носу в два аршина наросла, а ему не холодно!

— Где сосулька, где? — Илья неуловимым движением смахнул мутную сосульку за борт. — Нету ничего!

— Было, было!

— Нет, не было!

— Яромирка, скажи, была сосулька или нет? Яромир поднял голову. Ветер начал стихать, лодка уже летела тише, и в этот момент против солнца вдруг что-то блеснуло. Витязь невольно вгляделся и ахнул. Прямо по курсу медленно плыл летучий корабль и из его золоченой трубы, которая так и сверкала на солнце, валил густой, черный дым.

— Братцы! — завопил он не своим голосом. — Братцы! Догна-али!!!