На службе у Кощея
Шрифт:
Яромир с тревогой прислушивался к каждому такому удару, а вот Илье Муромцу все это было, как говорил Добрыня, по барабану!
В какой-то момент вода изменила свой цвет и из голубой стала мутно-зеленой, но друзья не обратили на это внимания. Илье было не до того: он усиленно вертел штурвал, словно участвовал в гонках по пересеченной местности. А Яромиру тоже отвлекаться было некогда: он как сумасшедший наяривал, сидя в велосипедном седле и нажимая на педали, дабы не осрамиться перед Ильей. Забеспокоился только изобретатель. Пару раз он приникал
Вскоре и совсем стало темно. Один раз по стеклу клешней процарапал речной рак, откуда-то вынырнул кусок тины и зацепился за обшивку, трепеща в струях воды, словно полотнище флага на ветру. И тут корабль, ударившись обо что-то мягкое, резко остановился и замер. Все, кто был в лодке, по инерции пролетели вперед и смешались в кучу малу на носу судна.
Больше всего повезло изобретателю. Он находился на корме и упал последним, и его, в отличие от визиря, не придавило Ильей Муромцем. Поэтому он прежде всего заставил аппарат подняться на поверхность и немедленно открыл люк.
Такого блаженства Яромир не испытывал давно. Вместе с прохладным свежим воздухом до слуха богатырей донеслись знакомые крики, гогот перепуганных гусей и до боли знакомое петушиное ку-ка-ре-ку! Именно пение петуха заставило друзей в мгновение ока выскочить из корабля на палубу.
— Однако! — сказал Илья и озадаченно поскреб бороду.
— Елки-палки! — прошептал Яромир. — Да это же... — Он не договорил. По укатанной грунтовой дороге к ним на всех парах мчался отряд стрельцов. Чудо-корабль лежал неподвижно на темно-зеленой глади пруда. Вокруг плавали утки и гуси. Невдалеке от забора к забору была протянута веревка, на которой сушилось белье. Несколько мужиков с вилами в руках молча разглядывали дивное диво. Кругом громоздились какие-то постройки, доходя до третьего этажа, украшенные коньками, флюгерами и узорной резьбой.
— У меня галлюцинации, или мы действительно... — прошептал Яромир и оглянулся на друга. — Где мы?
— Где-где! — усмехнулся Илья. — В Лодимере! На задворках у царского дворца! Во куда заехали!
— Кто такие? — завопил начальник стражи, подбегая к самой воде. — Террористы али разбойники? А ну отвечать, не то всех расстрелю!
Илья Муромец несколько мгновений всматривался в лицо командира стрелецкого отряда, щурясь от яркого солнца, и вдруг широко, на все тридцать два зуба, улыбнулся.
— Блудослав! Нешто не узнал, друг сердешный? Или, часом, память отшибло?..
— Муромец! — ахнул Блудослав и невольно схватился за задницу. — Вот ты мне где попался! Все основание мне расплющил, сукин сын! Ну теперь я тебя в железа! В темницу! Кто разрешил на подводном черте в царском пруду нырять? — завопил он, тряся бородой. — Взять!
Блудослав махнул стрельцам рукой и побыстрее убрался восвояси с поля боя, только пятки засверкали.
Стрельцы набычились, выставили вперед бердыши и двинулись к воде. Но, дойдя до воды, они невольно остановились, не зная, что делать.
— Вплавь их, вплавь! — принялся советовать один. — Набросимся всем скопом!
— Не, вплавь нельзя, — нашелся кто-то разумный. — Они же нас, как котят, перетопят! Тут лодка нужна. Где лодка?
— Эй, богатыри, — не выдержал другой, — может, сами сдадитесь? Все равно вам отсюда не уйти! Сейчас вся дворцовая стража тут будет!
Илья Муромец слушал их с доброй усмешкой, как отец слушает неразумных детей. Наконец ему надоело.
— Ну, потрепались? — сухо осведомился он, подходя к самому борту. — А теперь живо! Доложить канцлеру, что его задание выполнено! И пусть это... В самом деле, лодку, что ли, подогнать? Неохота в воду прыгать! Тины тут немерено!
Не прошло и пяти минут, как во дворце что-то урвалось, послышались пронзительные крики, и из-за угла выскочил сам Дормидонт. Он бежал выпучив глаза и расставив руки, словно хотел кого-то поймать. За ним, сохраняя достоинство, бежал Кощей. Сбоку, подпрыгивая, несся Блудослав и все твердил:
— Я же не знал! Я же не в курсе!
— Ваше величество! — Муромец подождал, когда государь добежит до воды, и поднял на руках козленка. — Вот он, ваш наследник!
— Бац! — Дормидонт словно налетел на невидимую стену.
— Что-о?!
И тут козленок забрыкался в руках у богатыря, выскользнул и шлепнулся в воду. Через минуту он уже вовсю скакал возле Дормидонтовых ног.
— Папочка! Это же я! Мме-е! Вы что, м-меня, мм-ее! Не узнали?
Один из стрельцов, не говоря ни слова, занес уж было сапог, чтобы отправить говорящее животное подальше от царской особы, но между ним и козленком встал Кощей.
— Отставить! — закричал он страшным голосом. — Все под контролем! — и, нагнувшись к козленку, добавил: — Простите, ваше высочество, сразу не признал! Не волнуйтесь, сегодня же мы вас расколдуем! А вы, богатыри, молодцы! Поздравляю с успехом!
— Ваше высокопреосвященство! — ляпнул Яромир.
Кощей вздрогнул, как от удара током, и уставился на богатыря горящими глазами. Муромец изобразил извиняющуюся улыбку и пнул Яромира под зад.
— Простите, ваше высокопревосходительство! — поправился Яромир. — Не извольте гневаться! В этой парилке... — тут он стукнул ногой по борту подводного корабля, — совсем ум за разум зашел.
— Я слушаю! — смягчился Кощей, беря козленка на руки.
— Мы взяли в плен эмира кумарского!
— Че-его?! — прошептал Кощей, едва не выронив козленка. — Да за такие шутки!
— Какие уж тут шутки! — хмыкнул Муромец. — Суровая правда жизни, — добавил он фразу, подслушанную у Поповича. Нагнувшись к люку, он вытащил эмира и визиря на свет. — Вот, извольте полюбоваться! Эти господа захвачены нами в качестве военнопленных! Война закончена. Кумария сдалась! Вот акт о безоговорочной капитуляции! — И он помахал в воздухе свитком.
Кощей пошатнулся, хотел что-то сказать, но не смог и мягко осел на траву, присоединившись к Дормидонту.