На смерть Поэта. Том 3. Высоцкий
Шрифт:
Квадрат Урана. Солнечный содиспозитор, соуправляющий XII-м домом (Водолей – включённый знак) и XI-м домом, в квадратуре к Солнцу, указывает на неосознаваемый (квадрат) ущерб, приносимый тщательно скрываемой деятельностью (XII дом) натива и его друзьями (XI дом), выражающийся в гиперболическом росте забот и проблем (Солнце соуправляет (Лев – включённый знак) VI домом).
Под тщательно скрываемой деятельностью понимается не только противозаконный розыск наркотических веществ, но и многочисленные внебрачные связи, рождение внебрачной дочери и её содержание, «левые» концерты (как пример, уголовное дело в Ижевске) и иные «подвиги» Высоцкого, возможно, до сих пор сокрытые от автора и поклонников
Под проблемами «от друзей» понимается не только тот совместный эгрегорный флёр, замешанный на желании многих из окружения Высоцкого «прибухнуть с кумиром», но и стойкое желание Поэта решать проблемы друзей в ущерб своим интересам.
Как доказательство тлетворного влияния ближнего окружения Высоцкого на его алкоголическую и наркотическую зависимость, которое стало очевидно в последний год даже Высоцкому, в «Правде смертного часа» [8]: «Сразу после возвращения из Франции у Высоцкого появляется идея – уехать к Вадиму Ивановичу Туманову, там забраться в тайгу и еще раз попытаться «выскочить». Все-таки на юге Франции он продержался неделю без наркотиков, – смог продержаться… В. Янклович: «Была еще одна – тоже неудавшаяся попытка. Володя говорит:
– Я знаю, что надо делать, чтобы вылечиться. Вадим поставит мне домик в тайге, у озера. Вот там я «выскочу».
В. Шехтман: «Была такая договоренность… Володя улетает к Вадиму и запирается в этом домике с врачами. Туманов этот домик уже приготовил».
В знаменитой золотодобывающей артели «Печора» готовятся к приезду Высоцкого – на вертолете в тайгу забросили дом, поставили, правда, не на берегу озера, а на берегу реки… Коптят колбасу, где-то достают – на всякий случай – шампанское. Как сказал мне один из старателей «Печоры»: «Все знали, что приедет Высоцкий. Ждали».
Как чрезмерное увлечение проблемами друзей опять свидетельство Оксаны Афанасьевой в «Посмертной судьбе» [8]: «Громадное количество друзей со своими проблемами, которые должен был решать Володя. И он занимался этим с той же отдачей… Меня это потрясало… «Володя, ну, нельзя же все делать всем?! Ну надо же хоть немного экономить свое время! Ну полежи ты хотя бы один день дома на диване с закрытыми глазами!» А люди понимали, что Володя своим друзьям отказать не мог. Он мог, конечно, иногда сказать «нет», но близким друзьям – никогда. Знаете, наверное, Володя понимал, что некоторые вещи ему сделать легче. Другой тоже может, но потратит на это гораздо больше времени и сил. Володя тоже тратил и время, и силы, и нервы – но он мог зайти в один кабинет вместо пяти. Володя очень много делал для друзей».
Оппозиция Плутона. Тут вообще всё просто «до зеркальности». Являясь соуправителем включённого знака в Асцендент, Овна, и соуправителем VIII дома, Плутон, располагаясь в Раке, водном знаке, сразу за куспидом VI дома, обостряет проблемы, связанные с избыточными возлияниями и прочей «трудной водой», к которой наркотические средства в ампулах (!) относятся предельно. Всё же Высоцкий преимущественно предпочитал внутривенный приём. Эпизоды пероральных и интраназальных приёмов «колес» и «кокса» соответственно, если и присутствовали в жизни Поэта, то крайне незначительно, ибо не нашли достойного отражения в воспоминаниях современников. Зато описания эпизодов внутривенного применения зашкаливают. А, главное, проблем и унижений из-за поиска «дозы» (Плутон в Раке, за куспидом VI дома).
У Перевозчикова в «Правде смертного часа» [8]: «На следующий день, а точнее, еще ночью Высоцкий и Янклович едут в институт Склифосовского – нет «лекарства»…
Вспоминает врач-реаниматолог Станислав Щербаков: «Я хорошо помню, когда я видел Высоцкого в предпоследний раз. Это было, когда он прилетел из Парижа от Марины Влади. Высоцкий приехал среди ночи вместе с Валерием Янкловичем…
У нас был такой «предбанник» – там стоял стол, за которым мы писали истории болезни, сюда же – в «предбанник» – закатывали каталки. В эту ночь было полно больных. И вот открывается дверь, заходят Высоцкий и Янклович… Таким Высоцкого я никогда не видел. Он же всегда – подтянутый, аккуратный, а тут… Небритый, помятый, неряшливо одетый – в полной депрессии.
Бывали случаи, когда он не входил – врывался в ординаторскую! Когда действие препаратов кончалось, начиналась абстиненция, – а это самый страшный период для наркоманов. Они могут сделать все, что угодно, но достать наркотик любыми средствами! Так вот – врывался совершенно ошалевший человек: зрачки расширены, моторное возбуждение, – и было ясно, что с ним происходит.
А тут он тихо вошел, сел на стул. Я – за столом, писал историю болезни. Высоцкий даже глаз не поднимал. Но раз приехал – ясно зачем. Но уже было лето восьмидесятого, приближалась Олимпиада, и мы знали, что нас «пасут»… И договорились: «Все, больше не даем!» И Высоцкий знал об этом. Я ему говорю:
– Володя – все. Мы же договорились, что – все.
– Стас, в последний раз…
– Нет, уходи. Валера, забирай его.
А у Высоцкого чуть ли не слезы на глазах… И тут бригада «взорвалась» на меня!
– Стас! Ты что! Зачем заставляешь человека унижаться?!
А я говорю:
– А-а… Что хотите, то и делайте.
Повернулся и ушел. Со мной вышел Валера Янклович. И пока ребята оказывали «помощь», он мне сказал, что Володя в подавленном состоянии, что его выгнала Марина… Да, Высоцкий сказал мне, уже вслед:
– Стас, это в последний раз…
Вот видите, и тут он оказался прав».
Сюда же. Тот же источник [8]: «Сейчас вернемся к парижскому эпизоду с наркотиками. За границей доставать наркотики и опасно, и дорого… Высоцкий провозил «лекарство» в пузырьках из-под сердечных капель… В критических ситуациях ему передавали наркотики командиры экипажей «Аэрофлота». В России все было проще, да и отношение к наркоманам было тогда другим, более терпимым… К ним относились как к каким-то чудакам, а не как к тяжело больным людям… А с другой стороны, наркомания была какой-то стыдной болезнью…
Теперь более или менее точно известны и каналы, и «поставщики» – кто мог отказать Высоцкому?.. Будем снисходительны к этим людям, они рисковали многим, и рисковали ради Высоцкого. Леонид Сульповар – врач-реаниматолог из института Склифосовского: «Конечно, Володя пытался доставать у нас… Но у нас в институте все очень строго. Ну раз мы могли ему помочь, ну – два. Не больше…»
Но бывали и экстремальные случаи, когда все возможности достать наркотик были исчерпаны. В таких ситуациях В.В. действовал по-разному… Мог, например, остановить «скорую помощь» и так убедительно изобразить почечную колику… В одном подмосковном санатории зашел в кабинет знакомого врача, закрыл дверь на ключ изнутри, положил ключ в карман и сказал, что не уйдет, пока не получит ампулу…