На сопках Манчжурии
Шрифт:
В ночь на весеннее равноденствие китайские бандиты предприняли попытку проникнуть на станцию с севера, в обход главных секретов русских пограничников. В этом единственно удобном для нападения месте, дорога проходила между двумя сопками, перед которыми расположился пограничный наряд под командованием унтер-офицера Семёна Митрохина.
Людей в отряде катастрофически не хватало и потому, в подчинении унтер-офицера было всего два человека; ефрейтор Николай Петренко и казак второй сотни Никифор Размётнов. Скрытно расположившись у подножья одной из сопок, пограничный секрет вел пристальное наблюдение за китайской стороной.
Непрерывно дующие со стороны Желтого моря ветра, сделали наступившую зиму в Маньчжурии необычайно мягкой. Снежного покрова в этом году почти не было и бедные ежи, не имея возможности впасть в спячку, неприкаянно слонялись по темно-бурой земле.
В небе уже стали гаснуть звезды, и забрезжил рассвет, когда на сопредельной стороне зашевелились низкорослые кусты и из них один за другим стали выходить вооруженные люди. Впервые столкнувшись с налетами бандитов в 1904 году, пограничники вырубили всю растительность на подступах к железной дороге и прочим важным объектам. Благодаря этому враг не мог незаметно приблизиться к русским владениям.
С замиранием в сердце наблюдали пограничники за хунхузами, с которыми им вот-вот предстояло скрестить оружие.
— Десять, двадцать семь, сорок, пятьдесят девять, семьдесят, — шептали пересохшие от волнения губы трех защитников пограничных рубежей Отечества. На девяносто втором счет был оборван. Враг продолжал прибывать и лежащим за «Максимом» людям стало ясно, сегодня их последний день и прожить его нужно с честью.
— Как начну стрелять, дашь ракету, наши должны заметить, — приказал Митрохин Размётнову, деловито устанавливая на пулемете планку прицела.
— Будет сделано, Николаич, — сказал казак, устроившись чуть в стороне от расчета. Неторопливо разложив вокруг себя гранаты и обоймы патронов, он сказал твердым голосом, — Простите меня братцы.
— И ты нас прости, — последовал ответ и больше ни одного слова не было произнесено ими до начала боя.
Правильно расположенный пулемет очень важный аргумент ближнего боя, а если он установлен так, что противник вынужден его атаковать исключительно в лоб, то он царь и Бог. С этим постулатом войны, Митрохин быстро ознакомил китайцев, крепко сжимая пулеметные ручки «Максима». Дождавшись, когда враги подойдут до выбранной им дистанции, пограничник принялся поливать огнем их передовые цепи. Сжав гашетку, он торопился, как можно больше уничтожить хунхузов, прежде чем их густые цепи распадутся и, упав на землю, они откроют ответный огонь.
Тугие струи раскаленного металла безжалостно резали, кромсали, рвали в клочья живую плоть тех, кто пришел этим ранним утром за жизнями пограничников. Отказавшись от привычного ночного нападения, китайцы специально выбрали предрассветные часы, в надежде, что крепкий сон сморит русским очи. В целом расчет был верен, но только не с пограничниками. Отлично зная с кем они имеют дело, заамурцы не могли позволить ни единого просчета, за который пришлось бы расплачиваться собственной жизнью и жизнями своих товарищей.
Охваченный азартом боя, Митрохин строчил и строчил по хунхузам, сея в их рядах страх и панику. Долетавшие со стороны неприятеля крики раненых и стоны умирающих радовали пограничников. Они порождали в их сердцах надежду на то что, получив отпор, китайцы отойдут, а если не отойдут, то надолго залягут, а там глядишь, и помощь подоспеет. С самого начала боя Разметнов, как и положено дал две белых ракеты хорошо видных в синем небе.
Однако надежды пограничников были напрасными. Сегодня против них сражались одетые в гражданскую одежду китайские солдаты. И тот, кто руководил ими, также прекрасно азы военной азбуки. Быстро определив, что им противостоит один единственный дозор, китайские офицеры стали понукать солдат к активным действиям.
Двести с лишним человек противостояли оказавшейся на их пути горстке заамурцев. Медленно, перебежками стали они приближаться русскому осиному гнезду, чтобы раздавить его раз и навсегда, используя свое численное превосходство.
Укрывшись за искусно замаскированным бруствером, зеленые фуражки отвечали им точным прицельным огнем, безжалостно уничтожая нарушившего границу врага. Будь в распоряжении Митрохина всего лишь взвод пограничников, и враг никогда бы не прошел этот рубеж между двумя неприметными сопками. Однако неприятель многократно превосходил храбрецов своей численностью, и схватка неудержимо двигалась к своему закономерному финалу.
Дождавшись, когда у пограничников закончиться лента, китайцы ринулись на умолкший пулемет, торопливо стреляя на ходу. Они успели пробежать более десятка метров, прежде чем длинная пулеметная очередь заставила их боязливо рухнуть на холодную мартовскую землю и, вжаться в неё, пытаясь спастись от летящей к ним смерти.
Продвижение врагов было остановлено, но дорогой ценой. Едва успев вставить в пулемет новую ленту, Николай Петренко уткнулся головой в свежевырытый бруствер. Прильнув к смотровой щели, напрасно окликал Митрохин своего боевого товарища, больше года прослужившего в тревожном Заамурье. Шальная вражеская пуля попала прямо в сердце молодого пограничника.
В третий раз, хунхузы устремились в атаку, когда пулемет умолк снова и на этот раз окончательно. Темной силой бросились они на стоявших, на их пути смельчаков. Один за другим прогремевшие гранатные разрывы отбросили китайцев назад, но подбежавшие сзади офицеры руганью и пинками заставили продолжить атаку.
Швырнув во врагов свою последнюю гранату, Никифор Размётнов ринулся в бой с обнаженным клинком. Двух человек успел порубить казак и ранить третьего, прежде чем пал от вражеской пули. Сам командир геройского наряда, хладнокровно опустошил свой наган, а затем подорвал себя и врагов, решивших захватить его в плен.
В добрых сказках и хороших фильмах, товарищи всегда успевают прийти попавшим в беду героям, в самый последний момент. Однако в жизни зачастую все бывает иначе. Поднятый по тревоге конный отряд Рокоссовского прибыл на поле боя, когда все уже было кончено. Хунхузы уже миновали пограничный заслон и выстраивались в походную колонну, для броска на Куаньчэнь.
Разгоряченные лихой скачкой, пограничники без раздумий сходу ударили по врагу ведомые своим командиром. Внезапное появление русских кавалеристов вызвало панику в рядах бандитов, несмотря на их численное превосходство. Потратив столько сил для уничтожения малочисленного секрета пограничников, они разом утратили храбрость от осознания того, что сейчас им предстоит с большим числом зеленых фуражек.