На сопках Манчжурии
Шрифт:
Стремясь справиться с гиперинфляцией, правительство ввело новые деньги, рентную марку из расчета 1 рентная марка к 1 миллиарду бумажных марок. Определенной части населения Германии он принес выгоду, но остальному большинству одно лишь разорение. В этом положении многие специалисты были готовы немедленно выехать за границу, где платили стабильной и твердой валютой. Вот для собирания этих голодных умов и выехала торгово-промышленная делегация во главе с вице-президентом.
Основной целью этой поездки была встреча с новым канцлером Германии Вильгельмом Марксом и подписание соглашений по отсрочке очередных
Окончив работу с документами, глава русской делегации был занят изучением справочника промышленных заводов Германии, недавно переведенного на русский язык. Перед поездкой он изучил массу технической литературы для того, чтобы иметь собственное представление о предмете торгов и не зависеть от мнения экспертов.
Позади правительственного поезда остались бывшие царские владения, а ныне независимое государство Польша, главный союзник новой Европы в её закулисной борьбе с Москвой. Участившиеся в последнее время инциденты на российско-польской границе, не способствовали улучшению межгосударственных отношений между соседями по Восточной Европе. Чувствуя поддержку Лондона и Парижа, правительство маршала Рыдз-Смиглы настаивало на пересмотре границ и возвращении Речи Посполитой земель, именуемых Варшавой Белостокским воеводством.
Используя послабление пограничного режима для посещения разделенных границей родственников, тайные эмиссары из Варшавы развернули бурную агитацию среди польского населения за воссоединение с исторической родиной. Массовые выступление поляков ГПУ сумела предотвратить в самый последний момент, проведя массовые аресты благодаря спискам, которые были добыты в варшавской эскпозитуре.
Русскими контрразведчиками была захвачено только основное ядро заговорщиков, и многим простым членам сопротивления удалось бежать через границу. Заговор провалился, но разгневанная неудачей Варшава хотела непременно отыграться во чтобы то ни стало.
Из белостокских беглецов были созданы вооруженные отряды, которые стали переходить границу и нападать на пограничные заставы и мирных жителей. На все протесты Москвы, Варшава отвечала, что постарается навести порядок на границе, но дальше слов дело не шло.
В ответ на это, в подчинение пограничников были переданы дислоцированные в Белостоке воинские части, с помощью которых порядок на границе был быстро наведен. Прорвавшиеся из-за кордона банды были уничтожены при помощи кавалерии и вскоре, через границу уже некого было посылать.
Москва наивно полагала, что инцидент исчерпан, но потомки польской шляхты думали иначе. В декабре 1923 года на варшавском вокзале террористом-одиночкой, выстрелом из пистолета, был убит российский посол, встречавший едущего на переговоры в Париж министра иностранных дел Воронцова. Террорист беспрепятственно прошел через полицейское оцепление и разрядил свой револьвер в спину ничего не подозревавшему Борису Ткачеву. От трех пулевых ранений посол скончался на месте, а сам террорист угодил под проходящий поезд, спасаясь от рук полиции.
Покушавшимся оказался поляк из Белостока Марек Добжинский, чьи действия были сразу объявлены личной местью за гибель отца, погибшего в одном из рейдов на русскую территорию. Именно поэтому, во время стоянки в Варшаве, российская делегация не покидала поезда. Встреча вице-президента и исполняющего обязанности посла России в Польше Трояновского прошла в вагоне по настоянию охраны. Таковы были реалии того времени.
Прибытие русской делегации в столицу Германии ждал не только начальник берлинской полиции Гард, на которого возлагалась безопасность дорогих гостей. Их ждал некий господин, предъявивший при въезде в страну паспорт на имя Джона Фултона, от которого за версту пахло спецслужбой.
Войдя, в кабинет Гарда, гость бесцеремонно бросил шляпу на стол полицейскому, развалился в кресле и демонстративно положил ноги в пыльных ботинках на соседний стул.
— Вас уже предупредили о моем визите? — поинтересовался у Гарда посетитель, неторопливо пережевывая жвачку.
— Так точно господин…?
— Ограничимся одним господином, — отрезал Фултон, — меня интересует культурная программа русской делегации. Куда намечено отвезти их вице-президента после переговоров?
— Простите, господин, но этот вопрос ещё не решен окончательно. Возможно, они захотят посетить дворец кайзера Вильгельма, возможно Пергамон-музей или берлинскую филармонию.
— К черту филармонию и дворец кайзера! Вы должны предоставить своему гостю более приятное удовольствие, чем созерцание мумий и фарфорового сервиза, под скучное дребезжание экскурсовода. Я понятно излагаю?
— Не совсем понятно, господин. Что конкретно вы хотите, чтобы мы ему показали?
— Конечно же, женщин, немецких женщин, о которых пишет каждая берлинская газета, недогадливый вы наш! — гость сбросил ноги со стула и проворным движением извлек из кармана пальто смятую газету.
— Что сегодня дают в «Колизее»? Ага, вот — «400 абсолютно голых женщин»! Хотя нет, четыреста это явный перебор, во всем нужно знать меру. Побережем нравственность ваших гостей, а не то, чего доброго, они позабудут свой православный пуританизм и бросятся на сцену ловить себе германских нимф и наяд, — гость весело подмигнул Гарду. — Так, что ещё тут у нас. «Эридан» — сто голых женщин, «Аполло» — сто пятьдесят голых женщин, «Венеция» — двести голых женщин. Я думаю «Аполло» это то, что надо. Скромно, но со вкусом. Скажите, Гард, это прибыльное дело для немок вертеть голым задом и вскидывать на уровень груди ноги?
— Они, работают исключительно за еду, господин, — ответил полицейский и на его скулах, проступили пятна гнева. Гард был человеком старой школы, и нынешнее поведение молодежи его сильно шокировало, хотя он отлично знал, что заниматься столь непристойным делом женщин заставляет крайняя нужда.
— Да? — удивился гость, — впрочем, возможно это и к лучшему. Значит, завтра вы везете дорогих гостей в «Аполло», чья дирекция должна сделать все от них зависящее, чтобы дорогие гости как следует насладились зрелищем. Вам, понятно, как следует!