На сопках Манчжурии
Шрифт:
Гость так выразительно глянул на полицейского, что Гард непроизвольно вытянулся перед ним в струнку.
— Так, точно.
— Вот и прекрасно. Однако я не исключаю возможности того, что голые прелести ваших валькирий могут не тронуть сердца дорогого гостя, несмотря на его горячую южную кровь. В жизни все может быть. На этот случай вы должны приготовить такие «медовые ловушки», чтобы он не смог устоять. Ведь у вас имеются такие кадры?
— Да, имеются.
— Значит, вы выделите самых лучших девиц и проследите за тем, чтобы дирекция «Аполло» не препятствовала их действиям. А то, знаете ли, были случаи, когда из-за несогласованных действий проваливались очень важные операции.
— Не беспокойтесь, лично прослежу за этим, — заверил гостя Гард.
— Я надеюсь, также и на то, что вашим девушкам удастся растопить сердце русского горца. Возможно, придется отказаться от варианта роковой соблазнительницы и попробовать маленького несчастного воробушка. Согласно достоверным сведениям, полученным из Москвы, объект довольно сдержан к женщинам, несмотря на то, что он кавказец. Так что возможны любые варианты соблазнения. В этом я не собираюсь связывать вам руки господин полицай-президент. Мне нужен только один положительный результат.
— Если цель оправдывает средства, то он будет, — пообещал гостю полицейский, хорошо знавший свой контингент.
— Она очень даже оправдывает себя, — хмыкнул Фултон. — Значит, мы будем ждать гостей в любое время ночи, в гостевом люксе отеля «Адлон». Вы ведь там собираетесь разместить господина Сталина?
— Да, именно в «Адлоне».
— Вот номер телефона, по которому вам следует извещать обо всех перемещениях вашего гостя, — посетитель бросил на стол Гарда квадратик плотной бумаги. — Ваши позывные Фрэд, мой отзыв Гордон. Всего доброго, господин Гард.
Фултон с достоинством надел шляпу и покинул кабинет начальника полиции. На выходе в коридоре он заметил симпатичную блондинку с аккуратно завитыми кудрями. Остановившись перед девушкой, он поднял руку и требовательно поманил её пальцем.
Лет десять назад за подобное действие он получил бы звонкую пощечину и кучу всевозможных неприятностей, но теперь это была другая страна. Хороший плащ и дорогой костюм выдавали в Фултоне богатого иностранца, и девушка покорно подошла к нему. Ведь всем сотрудникам полиции предписывалось быть вежливыми с высокими гостями.
— Что угодно господину? Вы что-то ищите? — спросила девушка, чем вызвала довольную улыбку на лице Фултона.
— Ищу? Нет, дорогая, я уже нашел. Жду сегодня вас в семь вечера в отеле «Эксельсиор», 105 номер.
— Но, я никак… не могу, я… — сказала блондинка, покрываясь красными пятнами стыда.
— Прекрасно понимаю ваши волнения и терзания милочка, но думаю, двадцать долларов будут хорошим аргументом для нанесения вечернего визита ко мне.
— Но я служу в полиции, господин и у меня есть жених, Пауль. Мы скоро должны пожениться, — пролепетали девушка, стыдливо пряча глаза.
— Вечерние визиты обычно наносят в вечернем платье, а не в мундире. Давайте остановимся на общепризнанном варианте романтического знакомства. Что же касается чести Пауля, то я готов добавить ещё десять, нет пятнадцать долларов. Поверьте, дорогая, я знаю местные расценки, это уже двойная такса.
От этих слов девушка стала кумачовой, и она отвернула от Фултона горящее лицо.
— Ну, к чему подобная щепетильность, право слово не понимаю. Ваш жених по достоинству оценит ваше самопожертвование, да и не только он. У вас самой ещё нет детей, но наверняка есть младшие братья или сестры, которым очень хочется есть. Я знаю, о плодовитости немецких женщин. Почти каждая из них имеет не меньше трех детей, — Фултон раскрыл перед лицом девушки пухлый бумажник и вытащил банкноту в пять долларов. — Вот что, возьмите дядюшку Линкольна и прямо сейчас купите им вкусной еды, от которой у них не будет урчать в желудках. Устройте своим родным маленький праздник, и они будут помнить его всю свою жизнь.
И Фултон решительным жестом впихнул в безвольную девичью ладонь шершавую бумагу с изображением американского президента, а затем сжал её в кулак.
— Не беспокойтесь, она настоящая. Итак, до встречи. «Эксельсиор», 105 номер, семь вечера. Спросите мистера Фултона, и я гарантирую вам незабываемый прием, — мужчина вежливо приподнял шляпу, похлопал девушку по щеке и с довольным видом двинулся к двери.
Выбранная им девушка как нельзя лучше дополняла прелести высокой статной певицы из кабаре, которую Фултон снял прямо на улице перед посещением полиции. Прямая как стрела, шатенка заметно выделялась среди общего людского потока, бегущего по берлинской мостовой, и господин ловелас никак не мог пройти мимо неё.
Совершенно не обращая на идущего с ней пожилого мужчину, требовательным взмахом руки Фултон остановил пару и подозвал их к себе. Вначале он думал, что против знакомства будет протестовать спутник шатенки, но к его изумлению, несговорчивость проявила девушка, а седовласый энергично подталкивал красавицу к Фултону.
Как оказалось потом, он был антрепренером шатенки с лицом ангела и за свою расторопность получил от иностранного гостя Берлина хорошую гаванскую сигару. Сама девушка согласилась поработать в вечернее время за двадцать семь долларов плюс ужин, плюс немедленный задаток в три доллара. Когда стороны пришли к соглашению, шатенка деловито спрятала полученные деньги на груди и с достоинством продолжила путь, как ни в чем, ни бывало. Берлинка оказалась весьма прагматичным человеком.
Московский поезд прибыл на Лертский вокзал точно по расписанию, в 9:42. Также ровно в отведенные полчаса уложилась вся церемония встречи высокого гостя дорогими хозяевами, после чего кавалькада лимузинов устремилась к рейхсканцелярии. Там, на Вильгельмштрассе 77, в бывшем дворце князя Антона Радзивилла, прибывших гостей ожидал господин рейхсканцлер Вильгельм Маркс.
Несмотря на свою «пролетарскую» фамилию, господин канцлер был типичным представителем прусского парламентаризма. Не склонный к быстрым действиям, поборник поиска компромисса, Маркс, по мнению Эбберта, был именно той политической фигурой, которая могла нивелировать последствия прошлогодней инфляции. Новый рейхсканцлер всех внимательно слушал, со всеми соглашался, но не торопился действовать, чем сбивал волну напряженности, охватившую Германию.
Играя на соперничестве Англии и Франции, он добился, что Париж не только отказался от намерений аннексировать Рурскую область в счет погашения долгов по репарациям, но даже согласился на месячный мораторий их выплат. Заигрывая с Россией, соглашаясь на тайное сотрудничество рейхсвера и русской армии, Маркс ловко будил у Запада настороженность по поводу возможного поглощения азиатским медведем европейской золушки. И все это происходило на бурлящем фоне многочисленных внутренних проблем.
Так за пять минут до прибытия русской делегации, принесли сообщение из Мюнхена, в котором сообщалось, что Бавария отказывается признавать главенство законов германской республики над баварскими. Канцлер предчувствовал подобный ход со стороны баварских сепаратистов, во главе с Густавом фон Каром, за спиной которого проглядывались французы, не мытьем так катаньем забрать у Берлина Рур.