На стороне бога
Шрифт:
— Правильно, — поддержал его Вейдеманис, услышавший этот разговор, — пусть останутся вместе. А мы спустимся вниз.
Отари и Мамука остались в комнате, остальные мужчины вышли в коридор.
— Я вернусь к Толдиной, — сказал Дронго, обращаясь к Эдгару, — а вы спускайтесь вниз.
Он снова прошел к третьей спальне и толкнул дверь. На этот раз Буянов сидел рядом с Толдиной и молчал.
— В прошлый раз, когда я входил, вы убеждали свою собеседницу, доказывая, что так будет правильно, — сказал Дронго. — О чем вы говорили?
— Господи! —
— Нет, не подслушивал, — возразил Дронго. — Я открыл дверь и поэтому услышал его слова.
— Воспитанные люди прежде всего стучат, — желчно заметила Толдина.
— А я невоспитанный человек, — парировал Дронго. — После второго убийства я стал невоспитанным. Мне кажется, что вам нужно объяснить, на чем вы настаивали.
— Я думаю, что нужно прекратить съемки, — пояснил Буянов, — и вернуться в Москву. Все равно сцены с Катей придется переснимать. Все остальное можно снять в павильонах. Я просил Наташу убедить в этом Погорельского.
— Он не согласится, — медленно и мрачно сказала Толдина.
— Должен согласиться, — вспыхнул Буянов, — обязательно должен!
— Вы можете рассказать мне, что произошло с вашей подругой во время съемок первого фильма? — спросил Дронго.
— Вам это так важно?
— Вы уже поняли, что очень важно. Возможно, что от этого будет зависеть наше расследование.
— Сережа, — снова обратилась к Буянову актриса, — достань мне еще одну сигарету. Только не выходи без свечи. Возьми свечку у нашего гостя, тогда быстрее найдешь лестницу. Иначе ты свалишься, и я буду переживать.
— Мне скорее всего никто и не даст сигарету, — пробормотал Сергей, поднимаясь со стула, и взял тарелку со свечой, которую принес Дронго.
Едва он вышел из комнаты, как Толдина сказала:
— Поймите меня наконец, что это не только мой секрет. Я не могу рассказывать при нем, осквернять память Катеньки. Какой вы неделикатный человек!
— Сейчас не время для церемоний. Убиты две женщины. Вы должны рассказать мне правду.
— Они были на съемках в горах, когда трое отстали от группы. Катя и еще двое мужчин. Кажется, звукооператор и помощник режиссера. В общем, они попали в очень неприятную историю — нарвались на бандитов. Обоих спутников Кати убили у нее на глазах.
— Это я уже знаю. Но ее оставили в живых?
— Ее изнасиловали, — выдохнула Толдина. — Она никому ничего не говорила. Только мне рассказала после той поездки в Турцию. Сказала, что это уже второе несчастье в ее жизни. Она была так потрясена, что потом целый год лечилась в больнице от нервного срыва. И затем твердо решила уехать. Переехала в Москву, сначала устроилась в какую-то студию, потом перешла на работу в наш театр. Она была очень талантливым человеком, но играла с каким-то надломом. Это трудно объяснить, нужно было видеть. Свои чувства она не играла, она переигрывала, эмоций иногда было слишком много. Впрочем, я ее не виню. Ей такое пришлось
— Понятно, — сказал Дронго. — Но когда вы в первый раз спустились вниз за сигаретой, вы заявили, что не хотите находиться в нашей компании. Что вы имели в виду?
— То и имела. Я думаю, что вы поняли, почему у Кати случился нервный приступ. Когда мы сюда приехали, она вдруг обнаружила среди мужчин одного из тех, кто был тогда среди ее насильников. Вы же понимаете, как это страшно. Она заперлась в комнате и сказала, что не выйдет оттуда до утра, пока мы не уедем отсюда.
— Она назвала кого-то конкретно?
— Нет. Но она видела вас всех. Это кто-то из мужчин, которые находятся в доме. Когда ее убили, я подумала, что это, возможно, случайность — поверила в неизвестного маньяка. Тем более что вы так ловко влезли в окно через веранду.
Мне казалось, что убийца — неизвестный маньяк, который случайно напоролся на Катеньку. Но, видимо, я ошиблась. Я не думаю, что Нани убил все тот же маньяк.
— Тот же, — выдохнул Дронго, — только он хотел убить не ее, а вас. В темноте он решил, что это вы вышли из комнаты, где лежит убитая Шевчук.
Вспомните, Нани заходила к вам перед смертью?
— Да, — растерянно сказала Толдина. — Вы думаете, что это меня… Боже мой! Какой ужас!
— Убийца ждал вас. Он увидел женщину, выходившую из комнаты, где была убитая Шевчук, и принял ее за вас. Времени у него было мало. Он открыл окно, чтобы имитировать побег, и ударил несчастную женщину ножом под сердце. Точно ударил.
— Значит, на ее месте должна была быть я… — Толдина закрыла лицо руками. — Какое несчастье! Какой ужас!
— Успокойтесь, — попросил Дронго. — Будет лучше, если вы успокоитесь.
— Значит, ее вместо меня?.. — Она снова заплакала.
— Подождите, — дотронулся до ее плеча Дронго. — Сейчас придет Сергей, а мне нужно задать вам еще один вопрос. Вы уверены, что мужчина, которого она боялась, был среди гостей нашего дома? Вы в этом уверены?
— Не знаю, — простонала Толдина, — я теперь ничего не знаю. Господи Боже ты мой, какое несчастье!
— Но Катя испугалась кого-то из присутствующих?
— Да, да, — убрала руки Толдина, — да. Может быть, она вас испугалась?
Или кого-нибудь другого? Я не знаю, не знаю, кому верить. Как мне теперь жить?
Что же мне делать?
— У меня еще несколько вопросов. Вы кого-нибудь подозреваете? Скажите мне, вы кого-нибудь подозреваете?
— Нет, — вздохнула она, — нет. Никого. Как я могу на кого-то подумать?
— Почему Шевчук сразу не сказала нам о своих подозрениях? Почему сразу не указала на человека, который показался ей похожим на того бандита?
— Разве вы не понимаете? — вздохнула Толдина, вытирая слезы. — Она не могла. Она не хотела, чтобы о ее позоре кто-нибудь узнал. Тем более Сергей. У них и без того случилась эта неприятная история с поездкой в Турцию, о которой вам рассказал Погорельский.