На страже мира
Шрифт:
– Бесконечное страдание.
Теперь я понимала, почему исказилось лицо Арланда, когда он упомянул об этом.
– Да, - сказал Руга.
– И теперь надежды на мир не осталось.
– Я бы не сказал, что надежды не осталось, - заявил Одалон.
– Это несколько мрачно.
– Ваши люди атаковали Торговцев, а мои - Арбитра, - вздохнул Руга.
– Попомните мои слова: это начало конца.
Мы возвращались с посадочного поля, когда Туран Адин спрыгнул с балкона. Он сделал это очень небрежно, как будто рассчитать
– Могу я пройтись с вами?
– спросил он меня тихим рычащим голосом.
– Конечно.
– Я посмотрела на двух священнослужителей.
– Пожалуйста, извините нас.
Одалон и Руга довольно долго колебались.
– Как пожелаете, - наконец произнес Одалон.
– Мы пойдем вперед.
Они продолжили путь. Я подождала, пока они отойдут подальше, и повернулась к Туран Адину.
– Вы хотели что-нибудь обсудить со мной?
– Нет.
Возможно, ему просто нужна компания.
– Я собиралась сделать перерыв на несколько минут и посидеть в своем любимом месте, чтобы собраться с мыслями. Хотите присоединиться?
Он кивнул.
Я повела его влево, мимо яблонь к старой заросшей изгороди. Я пробралась сквозь узкую щель и подождала его. На поляне в форме подковы находился небольшой пруд, окаймленный изгородью. Кувшинки плавали на поверхности, и два больших карпа кои, один оранжевый, другой белый с рыжими пятнами, аккуратно пробирались по мелководью. У пруда стояла небольшая деревянная скамейка. Я села на одном конце. Он сел на другом.
Мы тихо сидели и смотрели на карпов.
– Вы сами это сделали?
– спросил он.
– Да. Когда я была подростком, моей работой, как правило, были сады. Здесь, в Техасе, с этим сложнее из-за ограниченного количества воды, но гостиница собирает дождевую воду.
– Здесь мило, - сказал он.
– Спасибо. Я надеюсь поработать летом над этим местом. Сделаю его немного больше. Может быть, посажу цветы и повешу гамак, чтобы я могла приходить сюда с книгой и читать...
Он вскочил со скамейки и ушел. Мгновение он был здесь, а в следующее я уже была одна. Я чувствовала, как он нечеловечески быстро возвращается в гостиницу. Он подпрыгнул, залез по стене, добрался до своего балкона и скрылся в покоях.
Что я такого сказала?
Я посидела одна еще минуту или две. Умиротворение, которого я искала, отказывалось приходить.
Гостиница зазвенела. Отрокары пытались привлечь мое внимание в своих покоях, и что-то произошло в конюшнях.
Я вздохнула, встала, и направилась к конюшне. Внутри Нуан Сама, племянница Нуан Сее, которая помогала Хардвиру чинить машину офицера Мараиса, присела рядом с одним из верблюдо-ослов. Джек сидел на скамейке, наблюдая за ней. По просьбе Нуан Сее, я дала ей разрешение ходить в конюшню каждый день, чтобы ухаживать за животными. Обычно
– Что случилось?
– спросила я у нее.
Она провела по своему бело-голубому меху лапкой.
– Тан-тан плохо себя чувствует.
Верблюдо-осел смотрел на нее большими темными глазами.
– Она заболела?
– Нет. Она просто старая.
– Нуан Сама вздохнула.
– Я думаю, это ее последнее путешествие. Я прихожу навестить ее, когда могу, но она... Иногда животные просто стареют.
– Я могу как-нибудь облегчить ее состояние?
– Вы можете увеличить уровень кислорода в конюшне?
– Нуан Сама подняла на меня взгляд.
Я не могу исправить прочее, но это, по крайней мере, сделать могу.
– Подойдет двадцать три процента?
– Это будет идеально. Благодарю вас! Ей будет легче дышать.
– Сделано.
– Я сделала чей-то день лучше. Значит, сегодняшний день не прошел зря.
Гостиница снова зазвенела. Отрокары были очень настойчивы. Я вызвала экран из ближайшей стены. Его заполнило лицо Дагоркуна.
– Ханум просит вас разделить с ней ее утренний чай.
Я не хотела разделять чай. Я не хотела играть в политику или быть разумной. Мне просто хотелось отправиться на кухню сделать себе чашечку кофе. Мне понадобится поддержка.
– Спасибо. Я сейчас поднимусь.
Я махнула экрану, вызывая крытый балкон, где любила завтракать Калдения. Ее Милость сидела на своем любимом стуле, безукоризненно одетая в сложный густо-синий гибрид платья и кимоно с золотыми и красными вышитыми цветами.
– Доброе утро, Ваша Милость. Вы бы не могли сопроводить меня к Ханум на утренний чай?
– Конечно. Сейчас спущусь.
Я убрала экран и покинула конюшню, чтобы встретиться с Калденией на лестнице.
***
В покоях отрокаров было необычно тихо. Дагоркун с мрачным лицом снова проводил нас с Калденией на балкон, и встал рядом с матерью, которая восседала в своем одеянии на ярких подушках. В этот раз в круглом кострище горел огонь, вздымая облачка пряного дыма. Я узнала запах - трава джевы. Отрокары сжигали ее на удачу перед дальней дорогой. Ханум смотрела в огонь, сведя брови. Она не осознавала присутствия Калдении.
Я присела на полукруглую скамью.
– Вы уезжаете?
– Завтра вечером.
– Почему?
– Мирные переговоры провалены.
– Ханум сощурила глаза.
– Теперь не бывать миру.
– Я не понимаю, - мягко произнесла я.
– Что изменилось?
– Мы опозорены и унижены.
Также как и вампиры, но сказать это прямо было не лучшей стратегией.
– Святая Анократия нанесла первый удар.
Ханум вздохнула.
– Да, но теперь у нас и с ними слабая позиция. Мы здесь.
Она подняла руку, удерживая ладонь параллельно полу.
– Торговцы здесь.