«На суше и на море» - 73. Фантастика
Шрифт:
— Невыносимо! — прохрипела мембрана.
Сквозь помехи и треск Соич угадал голос старшего оператора.
— Продержитесь до конца смены, она будет последней, — спокойно сказал Соич.
— До конца смены полтора часа…
— Час.
— Шеф, мы сожжем легкие!..
— Гелиевое охлаждение работает на полную мощность.
Оператор выругался.
— Мы останавливаем проходку, — заявил он.
— Не сметь! — заревел Соич.
— Мы все здесь погибнем.
— Я лишу вашу смену премии!
— Можете забрать ее себе, шеф, — ответила мембрана. — Мы покидаем дистанционный пульт.
— Трусы! Я спускаюсь к вам, — крикнул Соич и бросился к дежурному манипулятору. Однако, прежде чем втиснуться в узкую кабину, Соич хлопнул ладонью по зеленой кнопке, расположенной в центре пульта, тем самым заклинив подъемный транспортер.
Теперь ни одна душа не могла покинуть ствол шахты на всем ее протяжении.
Манипулятор, набрав скорость, вылетел из командной рубки и смерчем пронесся по пустынной улице Акватауна: все, кто был свободен, отсыпались после адского труда. Иллюминаторы массивных шаров — жилых помещений — не светились.
Усевшись поудобнее в кресле, Ив Соич обернулся. Позади машины огромным шлейфом вздымался ил, голубоватый в прожекторном луче.
Промелькнул высокий, похожий на пирамиду холм конкреций — глыб железомарганцевой руды. Ленивые, непуганые рыбы пытались следовать за машиной, но тут же безнадежно отставали.
Вскоре показались циклопические конструкции, подсвеченные снизу прожекторами. Это была надземная часть гигантской шахты…
Резко погасив скорость, Соич влетел в шлюзовую камеру. Сердце гнало кровь нетерпеливыми, злыми толчками. Соич едва дождался, пока уравняются давления в камере и стволе шахты. Наконец люк полутораметровой толщины из легированной стали приотворился, и Соич шагнул в ствол. Сухой жар опалил лицо.
По мере продвижения вглубь температура в стволе шахты возрастала.
На полпути к цели Соич остановился, придерживаясь за горячую перекладину. Липкий пот заливал глаза. Соич потрогал пальцем стенку — она тонко, еле ощутимо вибрировала. Поверхность источала жар, несмотря на то, что под ней — Соич это знал — циркулировала, словно по кровеносным сосудам, охлаждающая жидкость при сверхнизкой температуре.
Собрав всю свою волю, Соич двинулся дальше. Снизу, из зияющего ствола, донесся протяжный звук, похожий на стон, и Соичу на мгновение стало страшно. Показалось, что земные недра, потревоженные неслыханным вторжением, изливают свою жалобу.
— Чепуха, взаимодействие встречных потоков воздуха, — вслух произнес Соич.
Голос прозвучал глухо и одновременно гулко, раскатисто. Стон не повторился.
Задыхаясь от жары и ярости, Соич ввалился в отсек дистанционного управления. Здесь его ждали. В обширной капсуле собралась вся смена.
Освещение было скудным. Приборы отбрасывали на изможденные лица глубокие тени. „Недурная иллюстрация к Дантову аду“, — мелькнуло у Соича.
Все ждали, что скажет Железный Ив.
Соич молча остановился перед агрегатом, щупальца которого, словно нервы, сквозь толстенные плиты защиты тянулись вниз, в глубину, управляя работой термогазодинамического снаряда.
Снаряд был выключен.
Перед рубильником в угрожающей позе застыл оператор. Лицо его было красным и совершенно мокрым от пота.
Мертвая тишина стояла в отсеке. Отдаленный гул, похожий на морской прибой, лишь подчеркивал ее.
Соич вытер лицо и бросил платок на пол.
— Почему не работает подъемник? — резко выкрикнул кто-то.
— Я выключил, — спокойно ответил Соич.
Горячий воздух казался почти осязаемым.
Соич поднял руку — ропот утих. Слышно было, как в толстых стенах зажурчала система охлаждения, которую автоматы включили на максимальную мощность.
— Через час мы достигнем проектной глубины, — сказал Ив Соич, — и тогда ваша миссия закончена. Вы подниметесь отсюда богатыми людьми…
— Включите подъемник, шеф, — перебил чей-то голос. Из-за пота, заливавшего глаза, Соич не различал лиц.
— Я удваиваю премию, — сказал Соич.
— Жизнь дороже, — отрезал оператор.
Поддерживая старшего оператора, вновь раздались протестующие голоса.
— Дискуссия окончена. Все по местам! — закричал Соич. — Готовить включение бура.
Он шагнул к рубильнику, но дорогу заступил безмолвный оператор, скрестивший руки. Злобная волна захлестнула Соича. Теперь, когда цель так близка… Неужели дело его жизни пойдет насмарку? И из-за чего? Из-за нелепой заминки перед финишем, из-за трусости оператора?
Уже не отдавая отчета в своих действиях, Соич схватил оператора за руку и дернул так, что тот не удержался на ногах. Затем перешагнул через упавшего оператора, подошел к масляно поблескивающему щиту, источающему звездный жар, и включил рубильник. Там, глубоко внизу, под надежными плитами защиты, ожил и начал набирать вращательную скорость бур.
Неожиданно пол отсека дрогнул, затрясся. В тот же миг стены ярко засветились, будто вобрав в себя весь пыл развороченных земных недр. Дохнуло нестерпимым жаром.
Из десятков глоток вырвался крик. Этот крик — последнее, что зафиксировало сознание Ива Соича».
Ричард Кроули захлопнул тетрадь.
Я сидел напротив и старался рассмотреть в его лице черты «сверхчеловека» Соича.
— Почему же такой трагический финал? — сказал я, нарушив длительное молчание.
Кроули усмехнулся.
— Я не хочу делиться дивидендами ни с кем, даже с Ивом Соичем, — сказал он. — Вам не понравилось?
— Нет, не то… Я просто не согласен.
— Не согласны? С чем?