На суше и на море. Книга 2. Том 3
Шрифт:
Однако, пора было возвращаться в Ригу ЛИКу и в Москву Люде. 08.05.69. вечером они вернулись в столицу Латвии. День победы 09.05.1969 ЛИК и Люда встречали в кругу друзей и коллег, прибывших на ученый совет из Геленджика в Ригу. Собрались все приехавшие и бывшие Геленджичане, а ныне Рижане, в ресторане гостиницы Рига, пригласив коренных рижан Щербакова, Крауклис, руководство института во главе со Спрингисом. Среди приехавших из Геленджика членов Ученого совета института, были приглашенные руководством ВНИИМОРГЕО по просьбе ЛИКа Марк Гульман и Нина Клековкина. ЛИК представил их В.С. и Эрне как соавторов аванпроекта АССОХ МОРГЕО, и они уселись все рядом за большим столом, заказанном Геленджичанами на 30 персон.
К 21-00 собрались все приехавшие и приглашенные за большим банкетным столом. Первый тост произнес директор академик Спрингис. Он был человеком со сложной биографией. В 39 году, после ввода советских войск в Латвию и провозглашения Латвийской ССР, К.Я, будучи младшим преподавателем университета Тарту,
К.Я. встал во весь свой 198 см. рост и провозгласил: «Помянем всех отдавших жизнь за победу нашей Родины над фашизмом, помянем всех жертв второй мировой войны, которые есть в каждой советской семье».
Все поднялись со своих стульев и молча, не чокаясь, выпили наполненные вином или водкой бокалы. ЛИК нарушил свое табу и залпом выпил полный бокал вина. Вторым тост произнес Виктор Сергеевич Берзин, начальник отдела флота института, капитан первого ранга, прошедший всю войну на кораблях Северной флотилии, базировавшейся в Архангельске и Мурманске. Тост был очень коротким: «За нашу победу! Ура!!!». Опять все поднялись со своих мест и поддержали тост дружным Ура!!! Потом тосты следовали часто и по более широкому спектру вопросов. ЛИК и Люда больше вино не пили, а подымали полные бокалы и ставил на стол не выпитым, не смотря на удивленные взгляды соседей по столу. В 23-00 они вышли из – за стола и направились в свой номер. За долгими праздничными сидениями ЛИК чувствовал себя чужим и предпочитал незаметно, по-английски покинуть веселую компанию. Часто это вредило ему в мнении новых знакомых, но старые друзья хорошо знали его особенности, и прощали, не считая это высокомерием. А вечерний корпоратив продолжался до поздней ночи и основательно помог сближению руководства ОМГР и ВНИИМОРГЕО.
В 23-15 ЛИК и Люда на такси поехали на вокзал, а в 23-50 ЛИК проводил жену, посадив на скорый поезд Рига – Москва. Расставались они не на долго, т.к. ЛИК рассказал жене о предстоящей 15.05.69 поездке в Москву. Но все равно расставаться было грустно. Очень уж много времени они проводили врозь, далеко друг от друга.
Однако, не смотря на позднее окончание вечеринки, в 10-00 утра 10.05.1969 в конференц зале ВНИИМОРГЕО собрался Ученый совет, где был поставлен один вопрос: -«Защита аванпроекта АССОХ МОРГЕО».
К удивлению ЛИКа, защита, собственно, аванпроекта прошла сравнительно мирно. То ли сказалась вчерашняя праздничная атмосфера вечеринки, не успевшая испариться за ночь, то ли обреченность перед неминуемой политикой КПСС и наступающим прогрессом, то ли очень далекая перспектива реализации рассматриваемого аванпроекта. Но по вопросу ТЗ ОМГР проекта нового э/с на базе 1532 и выдвинутого в аванпроекте решения того вопроса (ТЗ проекта 1512), разгорелась острая дискуссия. Каждый из зав. отделов отстаивал свои интересы и свой «Удел» на новом судне 1532. Даже веские доказательства и расчеты ЛИКа по сокращению числа экспедиционного состава, расширению жилых площадей и резкому улучшению жизни и работы на судне проекта 1512 не помогали. И тогда, дипломатичный А.А. Гагельганц, предложил перенести окончательное решение этого вопроса на три месяца, и дать возможность ЛИКу практически доказать свою правоту на переходе э/с «Владимир Обручев» вокруг Европы из Новороссийска в Мурманск для передачи этого судна в новую морскую арктическую геолого – геофизическую экспедицию (МАГЭ), создаваемую ВНИИМОРГЕО в Мурманске. На этом и порешили!
ЛИК с радостью принял это предложение. Он уже скучал по морской жизни и хотел на личном опыте показать преимущества системного подхода при планировании и выполнении морских комплексных геофизических работ. После завершения заседаний ученого совета института 13.05.69 вечером ЛИК на поезде выехал в Москву. 14.05.69 он был уже в Москве, где ему предстояло по распоряжению В.В. Федынского, начальника Управления геофизических работ Мин ГЕО СССР, получить рецензии на аванпроект АССОХ МОРГЕ, стоимостью в 100 миллионов рублей на 5 лет, в ВИЭМС и ВНИИГеофизике. Всесоюзный институт экономики минерального сырья (ВИЭМС) был экономическим цензором всех крупных проектов МинГЕО СССР, а ВНИИГеофизика – цензором всех крупных геофизических проектов.
ЛИК поселился у Люды в квартире Балабанов, в маленькой комнатке жены. Желание побыть вместе было сильнее удобств жизни в гостинице УРАЛ, рядом с ВНИИГеофизикой. ЛИК передал один экземпляр аванпроекта во ВНИИГеофизику с сопроводительным письмом В.В. Федынского и рецензиями О.Г. Сорохтина и ИВТ АН Латвии. Второй экземпляр аванпроекта ЛИК привез в ВИЭМС и передал д.т.н. О. В. Родионову, руководителю проекта БОАСУ ГЕОЛОГИЯ, МинГЕО СССР, в который ОАСУ МОРГЕО должна была войти как подсистема. На просмотр обширного труда в обоих институтах взяли неделю, и фактически этот период ЛИК работал пожарником, то отвечая на вопросы рецензентов по телефону, то приезжая в институты для личной встречи с рецензентами. Ни в одном из рецензирующих институтов принципиальных возражение к аванпроекту АССОХ МОРГЕО не было. Отдельные вопросы, после иногда острых дискуссий и даже правок в аванпроекте, снимались. Таким образом, к 21.05.69 рецензии институтов цензоров были готовы, с рекомендациями в МинГЕО СССР утвердить аванпроект АССОХ, как первый этап реализации ОАСУ МОРГЕО в 1970 – 75 годах. ЛИК отвез все пять экземпляров аванпроекта в МинГЕО СССР на утверждение Министром, при согласовании с В.В. Федынским, в управление которого он его и сдал. На следующий день во ВНИИГеофизике, где он трудился все эти дни, ему сообщили о желании М.К. Полшкова побеседовать с ним вечером 22.05.69.
Встреча была приятной и совершенно не формальной. Теперь М.К. Полшков был для ЛИКа уважаемым учителем, старшим коллегой, но уже не прямым начальником, с созданием ВНИИМОРГЕО и присоединением ОМГР к нему. М.К. тепло принял ученика, поздравил с большой работой и задал несколько вопросов о новой жизни ОМГР в рамках ВНИИМОРГЕО. Дело в том (как позднее узнал ЛИК), что М.К. считал образование ВНИИМОРГЕО в Риге преждевременным, ибо геофизической сильной школы в Риге не было, и по сути её еще только предстояло создать! Но против решения В.В. Федынского М.К. возражать открыто не стал, не желая выносить спор из «геофизической избы». Конечно, ЛИК своим рассказом о жизни в ОМГР в Геленджике, где были сосредоточены основные геофизические силы, и во ВНИИМОРГЕО, где находилось только высокое геофизическое руководство во главе с А.П. Милашиным, подтверждал его мысли. Однако, сам ЛИК считал, что со временем, к 1975 году, Рига действительно сможет стать научным и техническим центром морской разведочной геофизики страны. Беседа длилась час. М.К. поблагодарил ученика за подробный рассказ и за четкое изложение своей позиции. Пожелал успехов в большом деле и обещал поддержку. В беседе принимали участие В.Н. Руднев, И.И. Кроленко, О.Г. Сорохтин, на помощь которого теперь ЛИК опирался в большей степени.
На следующий день в канцелярию ВНИИГеофизики позвонили из Министерства Геологии СССР и сообщили, что ЛИК приглашается в 17-00 23.05.1969 к начальнику Управления геофизических работ В.В. Федынскому для доклада аванпроекта АССОХ МОРГЕО. Это было приятной новостью, но вполне ожидаемой.
Вечер 22.05.69 ЛИК провел с Людой. Тренировки у неё завершались поздно, и домой она возвращалась в 22-30, уставшая, но радостная встрече. По – хорошему, на время сборов Люда не должна была жить дома, т.к. строгий режим подготовки к ответственным играм нарушался. Две тренировки в день, утром и вечером, и еще две поездки в метро рано утром и вечером, выматывали Люду. ЛИК это понимал и хотел уехать в отель и отпустить жену жить в общежитии команды, строго соблюдая режим сборов. Но Люда была против. Слишком много они провели времени врозь, даже когда ЛИК жил и работал на берегу. Он часто уезжал в командировки, а Люда на соревнования и сборы. С дочерью они опять проводили совсем мало времени, правда, оставляя её под опекой «бабы Лены», соседки, либо родной бабушки Ани, матери Люды. Поэтому в душе ЛИК хотел скорее завершить дела в Москве и уехать в Геленджик, позволив жене нормально готовиться к соревнованиям и жить в команде. Однако, из Москвы быстро уехать не удавалось. Он надеялся, что после визита к В.В. аванпроект будет утвержден в министерстве, и он сможет вылететь в Геленджик, где ему предстояло подготовиться самому и оснастить э/с «Вл. Обручев» комплексом геофизических приборов, объединив их в единую АИИС, позволяющую обойтись минимальным составом исполнителей, что было необходимо для практического доказательства реальности ТЗ на э/с проекта 1512, как это декларировалось аванпроектом АССОХ. О предстоящем рейсе на «Обручеве» ЛИК пока Люде не говорил, не желая её расстраивать раньше времени.
Еще находясь в Риге, после одобрения на Ученом совете института идеи А.А. Гагельганца провести эксперимент по реализации АИИС на переходе э/с «Владимир Обручев» из Новороссийска в Мурманск, ЛИК связался со своим приятелем еще по Каспию, геофизиком Мерклиным Львом Романовичем (ЛРМ), который серьезно занялся усовершенствованием приемных сейсмических устройств (кос), и при создании ВНИИМОРГЕО стал заведующим лабораторией приемных систем в отделе сейсморазведки. Вместе с А.А. Гагельганцем он разработал новые малогабаритные, пьезокерамические вибростойкие и малошумящие приемники, что позволило ЛМР в своей лаборатории собрать малогабаритную 48 канальную косу, высокой прочности, способную работать на скорости буксировки до 10 узлов!!! ЛИК предложил А.А. и ЛРМ испытать новую косу в рейсе на «Обручеве». Получив их согласие, ЛИК попросил ЛРМ стать зам. начальника рейса и немедленно приступить к комплектации и установке на судне АИИС в составе сейсмического, электроразведочного (профилирование), гравиметрического, магнитометрического, батиметрического и радио – геодезического оборудования, концентрируя все бортовые измерительные приборы (датчики информации) в одной самой большой лаборатории, которой была сейсмическая. В длительном телефонном разговоре он передал ЛРМ идею вести все наблюдения при комплексной маршрутной съемке только одним оператором на вахте приемных устройств и одном на излучающих. Долго объяснять эту идею Леве было не нужно. Он уже сам к этому времени стал опытным экспедиционником, широко образованным специалистом, прекрасно знающим мировой уровень развития морской геофизики.