На свои круги
Шрифт:
Ну уж нет!
Она резко поднялась на ноги. «Не дождётся! Он не дождётся от меня моей смерти!»
Ания нашла свой халат, надела его, потуже затянула мягкий пояс, на подлокотнике кресла нашла свои чулки, покопалась в сундуке и отыскала старые шерстяные носки. Они пропахли плесенью и кое-где уже протёрлись почти до дыр, но даже так в них будет теплее. На скамеечке для ног остался ещё с ночи лежать камзол барона Орвила, и как это его не унесли отсюда?
Ания надела на себя всё тёплое, что нашла и села на кровать. Если уже
Она так и сидела. Замёрзнув, запустила руки в карманы камзола, принадлежавшего ещё вчера молодому барону. Нашла гвоздик, какими кузнецы прибивают подковы, когда куют лошадей, шерстяной шнурок, может быть, с рукава – на камзоле не было шнурка на правом рукаве, а на левом был, завязанный изящным бантиком. А самое главное, на дне кармана Ания нашла кусочек засушенного хлеба. Конечно, он же часто гулял со своей собакой и кормил её кусочками хлеба. Наверное, один такой кусочек он забыл, и тот успел засохнуть. Но это ничего.
Она раскрошила его и по кусочку съела, с трудом проглатывая больным горлом. «Я не сдамся. Я не сдамся тебе... Будь ты проклят, барон!»
С углов тянуло сквозняком. Если тут не затопят камин сегодня, то завтра Ания здесь уже замёрзнет. Свеча за ночь выгорела, через окно пробивался скудный свет. «Я одна здесь, совсем одна...» А что, если он вообще заморит её холодом и голодом насмерть? Он же безумен! Безумен...
– О, Боже...- прошептала.
Звякнул засов двери, вошла камеристка. Заметив Анию, подняла брови, удивившись.
– Вы уже не спите?
– Вам хватает совести приходить сюда? После того, что вы сделали...
– А что?- Женщина пожала плечами.- Я предупреждала вас, но вы же не слушали меня. А я знала, что вы встречаетесь, я даже видела, как вы обнимались на лестнице, ещё тогда, перед Рождеством. Но я никогда не успевала сообщить милорду, чтобы застать вас вовремя на месте преступления. Вы всё время так быстро разбегались, что я могла только сама застать вас. Но на этот раз мне удалось. Теперь вы не отвертитесь, теперь все знают о том, что вы – обманщица.
Ания долго молчала, стиснув зубы, как же хотелось ей вцепиться в это самодовольное лицо, но она пересилила себя и смогла спросить:
– Где сейчас барон Орвил?
– Откуда я знаю? Этого никто не знает. Я же ушла с вами вчера, а потом барон собрал всех слуг и горничных, кто хоть что-то знал об этом, и предупредил, чтоб все молчали. Даже если вы сейчас спросите хоть кого-то, все будут молчать.- Многозначительно повела плечом.
– Скажите мне, он хоть жив? Просто «да» или «нет»? Что вам стоит? Вы и так уничтожили меня...
– Я ничего не знаю.
– Неправда! Вы всё знаете! Вы всюду суёте свой нос!
– Я не знаю, но, даже если бы и знала, я всё равно не сказала бы вам ни слова.
– На вашей совести жизнь человека и, может быть, даже не одного...- прошептала потерянно.
– А у вас вообще нет совести. Вы предали своего супруга, вы предали брак, о какой совести можно говорить?- Ания усмехнулась, а камеристка продолжила:- Вы даже сейчас бесстыдно сидите в его одежде, тоскуете, поди, жалеете, что вышло не по-вашему.
– Бог накажет вас...- опять прошептала.
– Может быть, а вас уже наказал.
Ания помолчала, но потом всё же спросила:
– Где баронесса Дорг? Позовите её.
– Она не сможет придти к вам, она занята. Сегодня утром барон попросил их покинуть Дарнт, и она, я думаю, сейчас собирает вещи. За вас некому заступиться, так что...- Пожала плечами.
– А вы зачем пришли?
Кора усмехнулась.
– Барон послал меня посмотреть, как вы?
– А,- Ания впервые улыбнулась сухо,- проверить, не сдохла ли я ещё здесь и не вздёрнулась ли на потолочной балке? Так, да? Так вот идите и передайте ему, что он не дождётся! Я не собираюсь умирать, он не дождётся! Слышите меня? Убирайтесь отсюда!- Она резко поднялась и пошла камеристке навстречу.- Не дождётесь моей смерти! Никогда! Никогда!
Камеристка шарахнулась от неё к двери.
– Вы сошли с ума!
– Убирайтесь!
За камеристкой закрылась дверь и засов. Ания снова осталась одна. «Не дождётесь! Не будет этого никогда! Будьте вы прокляты!»
Весь этот день она провела одна. К ней никто не приходил, никто так и не затопил камин, никто не принёс ей есть или пить, не приходил врач, все словно забыли о ней. К вечеру в комнате стало ещё холоднее. Ания весь день пила воду из кувшина для умывания и лежала на кровати, подтянув колени, молилась и проваливалась в сон без сновидений.
А вечером, уже в темноте, к ней пришёл барон Элвуд, разогнал полумрак единственной свечой в подсвечнике и долго рассматривал фигуру Ании, сидящей на кровати. Он видел и камзол сына, и румянец болезни на щеках, и упрямый взгляд серых глаз.
– Ты ещё не околела здесь?
– Не дождётесь...- прошептала.
Барон усмехнулся и понизил голос.
– А если я пошлю к тебе верного человека с петлёй, а утром ты удивишь всех своим самоубийством?
Краска отлила с её лица, Ания шепнула:
– Вы не посмеете...
– Почему?
– Я буду сопротивляться, вряд ли кто-то поверит, что это было самоубийство.
– Всё будет так, как я скажу, и все узнают именно то, что мне нужно.
Его голос был глухим и очень серьёзным. Ания почувствовала неожиданный страх. Он сделает это! Он способен! Его не остановила даже смерть сына, что уж говорить о ней, она ему вообще никто, просто ненавистная жена.
– Я не изменяла вам...
– Прекрати!
– С вашим сыном меня связывают только отношения дружбы и доверия. Поверьте мне. Вы делаете поспешные выводы. Я перед вами ни в чём не виновата.