На свои круги
Шрифт:
– Эй, ну-ка, отвали-ка от неё...- угрожающе предупредил арбалетчик и выставил вперёд самострел, направляя его на Эрвина.- Отойди! Быстро!
Эрвин смотрел на него снизу и понимал, что если сейчас он сделает только шаг в сторону, его убьют, убьют прямо здесь, на месте. Во рту пересохло, и руки, всё ещё державшие тело баронессы в объятьях, показались неподъёмно тяжёлыми, словно налитыми свинцом.
Неужели всё? Именно здесь и сейчас?
Он с места сдвинуться не мог, как окаменевший вдруг.
– Отойди от неё... Она закрывает тебя... Или я застрелю вас двоих или
Арбалетчик решительно хотел убить Эрвина, но другие воины зашумели, останавливая его:
– Эй, Витус, ладно тебе. Что ты взъелся на него? Давайте доведём их до барона, пусть он сам разбирается, кто они такие...
– Да проще грохнуть его здесь, а девку забрать с собой.
– А что мы скажем барону?
– Мы ничего не будем говорить.
– Он же приказал, не творить здесь расправ и насилия над местными.
– Ну и что?
Один из воинов, подъехав поближе, отодвинул в сторону заряженный арбалет товарища, а старший, сержант, наверное, коротким замахом ударил Эрвина по лицу кулаком в перчатке. Удар пришёлся поверх головы баронессы, и Ания не увидела его, только оруженосец вдруг дёрнулся назад, выпуская её из своих объятий. А потом Ания увидела кровь на его лице и вскрикнула. Ей показалось, что его убили, как собирались, выстрелом в лицо из арбалета. И она кричала, захлёбываясь новым потоком слёз.
– Заткнись!- Сержант хлестнул её плетью по спине, по лицу, по ладоням, поднятым ко рту.
– Не трогайте её!- закричал Эрвин, и от его крика Ания захлебнулась и примолкла, понимая, что молодой оруженосец ещё жив, и она не одна здесь, среди чужих воинов.
Сержант набросился на Эрвина и принялся хлестать его своей плетью быстро-быстро, нанося удары, куда придётся, пока тот не упал на колени прямо под копыта коня, месившего дорожную грязь. Ания, замершая от происходящего, не могла сдвинуться с места, просто стояла и смотрела на то, как избивают её сопровождающего. И молилась. Только тогда, когда всадник, уставший махать плетью, отъехал, Ания поняла, что читает молитвы не про себя, а вслух, в полный голос.
– ...Благодатная Мария, Господь с Тобой... Благословенна Ты среди жён...
– Ладно... Поедем, что ли... Вставай! Шевелись!- Это уже к Эрвину.
Всадники ждали, когда он поднимется на ноги, а потом и Анию и её слугу окружили и заставили идти по дороге. Кони, не желая мочить ног, старались обходить лужи краями, и тогда Эрвина с баронессой толкали прямо в воду грязных луж, и усмехались.
Уже порядком рассвело, и Ания поняла, что их гонят обратной дорогой, получается, что она возвращалась в Дарнт. А Берд? Он оставался далеко за спиной и с каждым шагом делался всё дальше и дальше. И от понимания этого, от осознания тщетности сделанного с таким трудом, оттого, что она не сможет попасть в церковь Богоматери Страдающей и спасти своего мальчика, Ания заплакала, заплакала тихими скорбными слезами боли и безмерной тоски.
Всё кончено. Всё потеряно. Всё было зря. Никто и ничто не поможет ей больше. Она не сможет спасти своего ребёнка. Всё пропало. Всё глупо и пусто. Всё зря... зря... зря...
Она хотела увидеть оруженосца своего мужа, оценить, как он, но он шёл за ней, и что с ним, она не могла узнать, пока не обернётся. Ноги механически несли её вперёд, а слёзы медленно текли по щекам и на шею, и Ания не смахивала их, не убирала руками, просто небыстро шла вперёд.
Потом в берёзовой рощице показались палатки и горящий костёр, и они все свернули туда. Здесь, должно быть, находился этот барон, к которому вели Анию и её слугу. У коновязи лошади без сёдел, окутанные дымом, лениво отмахивались от комаров, охрана на посту встречала удивлёнными глазами. Герб на флажке над главным шатром показался знакомым, но Ания не стала искать в памяти, где могла видеть его. Всё равно. Ей было всё равно.
Когда все остановились, Ания почувствовала, как оруженосец её мужа взял её за руку и, сделав шаг, закрыл собой, загораживая от взглядов такого количества чужих мужчин.
– Надо сообщить ему... Он уже на ногах?
– Он рано встаёт, должно быть, уже поднялся.
Один из воинов скрылся в шатре, а скоро из него вышел и сам барон. Хорошо, что этот Эрвин закрыл её собой, и, когда Ания увидела этого барона, она смогла скрыть свои чувства, опустив лицо и спрятав взгляд.
Это Орвил... Этим бароном был Орвил – её пасынок, её любовник, отец её ребёнка!
Она не могла глядеть на него пусть даже и из-за спины оруженосца, она с ужасом ждала этого момента, когда он всё-таки узнает её. Она не могла видеть, как сержант докладывал барону об арестованных, как тот внимательно слушал его, как не менее внимательно вглядывался в лицо Эрвина, узнавшего его. Ничего этого Ания не могла видеть, пряча лицо, скрываясь за спиной оруженосца.
– Кузнец, говорите? Из Виланда?
Услышав его голос очень близко, Ания невольно ахнула и почувствовала, как всё нутро её оборвалось и ухнуло вниз в ожидании больших неприятностей.
«Он теперь враг отца своего... Он воюет с Дарнтом, он привёл войска на свои родные земли... И я для него теперь тоже враг... Жена врага... Баронесса из Дарнта... Он не будет молчать, он не отпустит тебя, он убьёт этого оруженосца – малую помеху на своём пути, и заберёт тебя с собой! Ты помнишь, ты же хорошо это помнишь, как он звал тебя с собой? Он призывал бросить всё – мужа, титул, свои родовые земли – и уйти с ним! Ты хорошо всё это помнишь!
И сейчас я в руках его и только ему одному решать, что делать дальше. Он – сын своего отца! Он достоин своего отца! Он привёл свои войска сюда... Кто сказал, что он лучше? Любит ли он меня ещё, чтобы просто отпустить? Или любит настолько, что не отпустит?..»
– Женщину приведите ко мне...
Ания услышала приказ, отданный бароном, и задержала дыхание. Всё!
– Не трогайте её! Уберите руки!
Это оруженосец её мужа вступился за неё, не позволяя выполнить приказ барона. Но один из воинов охраны ударом древка копья по ногам свалил Эрвина на землю, а сержант грубо потащил Анию к шатру господина. Ания вскрикнула от боли в локте, стиснутом жёсткими пальцами.
– Эй, Арин, аккуратнее, это же женщина!- крикнул ему барон.
– Извините, милорд...