На три фронта
Шрифт:
— Думаете, боги уже начали войну? — расширил в удивлении глаза Мрайм. — Но это же невозможно! Они живут совершенно на другом от нас плане бытия! Они — совершенные личности, совершенные существа! Как им кто-то может противостоять, если они бесконечно сильны?
— Это для нас, для всех смертных они бесконечно сильны, — начал медленно ходить в разные стороны возле стола Император, занеся руки за спину, слегка склонив голову. — Скажем… Как мы для муравьев. Мы их можем уничтожить одним пальцем, а нашим магам их муравейники мелочь, с которой легко расправиться. Вот в таком
— Странное сравнение… — нахмурился писарь. — Но я тебя понял.
— Так что… Возможно, боги даже поддержат моё решение, так как ты там написал о поклонении демонам и новым богам… — с неуверенностью в голосе начал говорить Гайсан, а потом усмехнулся. — Вот же чёрт меня попутал, провёл больше сотни успешных войн, прожил почти сотню лет… А волнуюсь сейчас как мальчишка перед выпускным экзаменом.
— Боги — это тебе не экзаменаторы, — усмехнулся писарь. — Так что волнение у тебя весьма обосновано. Никто не хочет быть стёртым из памяти людской просто за то, что хотел позаботиться о безопасности своей страны и своих подчинённых.
— Это да, друг мой, — тяжело вздохнул Император. — Это да…
Склонившись над столом, Император взял перо из чернильницы и подписал по очереди все указания. После он вернул перо обратно в чернильницу, взял трость, что стояла рядом со столом, открутил у неё верхнюю часть. Вытащив маленькое и острое лезвие, Гайсан приложил к нему свой палец, после чего раненый палец приложил к каждому указанию.
Каждое указание по очереди подсвечивалось белым светом, а буквы словно выжигались в пергаменте. После этой манипуляции пергамент с указанием невозможно было уничтожить никаким способом до тех пор, пока всё из перечисленного в указаниях не будет выполнено, либо пока последний исполняющий эти указания не погибнет.
— Ну, вот и всё, — вздохнул Император и, выпрямившись, снова проследовал на свой балкон, наблюдать за западом. — Теперь осталось довести эти указания до всех ответственных лиц.
— Высылать гонцов? — уточнил на всякий случай писарь, ибо иногда некоторые указания он носил лично исполнителям.
— На переброску войск посылай гонцов, а на создание карательных отрядов… — немного замялся Император. — А это указание отнеси Командующему Броунгору сам. Нечего знать кому-то ещё об этом. Это крайне конфиденциальные сведения. Сам знаешь, даже отряды не должны знать истинных целей их сборов и рассредоточения, только командиры.
— Понял, — кивнул писарь, после чего свернул нужное ему распоряжение в сверток, наложил на нее мастику, в которую потом вложил императорскую печать. — Разреши оставить тебя одного?
— Иди, — кивнул Император, всё так же, не поворачиваясь к своему другу.
Когда писарь ушел, забрав с собой все указания, Император ещё с десяток минут постоял на балконе, после чего развернулся, медленно дошёл до своего стола, отодвинул кресло и плюхнулся в него со всей мировой тяжестью, что сейчас легла на его плечи.
— Ты все слышал? — казалось, сказал в пустоту Гайсан.
— Да, — донесся шёпот словно из ниоткуда, а потом из тени вышел человек в тёмных одеждах, в тёмном плаще и закрывающих лицо маске и капюшоне. — Я слышал так много, что мне этого хватит на многое.
— Тогда у меня для тебя есть личное поручение, оно тебе покажется странным, — слегка приподнял свой взгляд на человека Император. — Только ты мне перед этим сначала пообещай, что сделаешь эту работу.
— О-хо-хо, — изобразил смех этот человек. — Значит, игра в тёмную… Это какая-то самоубийственная миссия? В любом случае, хорошо, я — Ваш должник.
— Мне нужно, чтобы ты узнал всё о том, кого зову Иным, — уже не только взгляд был направлен на человека, но и всё лицо Императора, причём на нём не было ни грамма несерьёзности или какого-либо смешливого умысла.
— Вы это сейчас серьёзно? — удивился человек. — Это же пустяк… Я слышал про него, он не противник вам, мелкая сошка.
— Ты в этом уверен? — с несколько ехидной улыбочкой спросил Гайсан, из-за чего даже через маску было понятно, что человек сомневается. — Я бы на твоём месте так не горячился.
— Уверен, Ваше Величество, — кивнул человек, подтверждая свои слова.
— Ну а теперь вот, что я скажу. Этот Иной, как ты сказал, — пустяк, мелочь, не так давно со своей кучкой ящеров разделался с весьма крупным отрядом гончих. Там их было много, когда мы их заметили — больше тысячи. Командир местного гарнизона направил на этих тварей точно такую же тысячу военнослужащих, и знаешь, что произошло? — приподнял одну бровь Император.
— Нет, не знаю, — помотал головой в разные стороны человек. — Что именно?
— Они все погибли, оставив большую часть тварей в живых, — упёрся руками о стол Император, немного приподнявшись с кресла. — А эта мелкая сошка, повторюсь, с кучкой в сорок раз меньше, чем посланный мной отряд, смог разобраться с остатками гончих. А потом и демона в придачу уничтожил у себя в логове.
— Значит, я несколько поспешил в выводах, — сдержанно ответил человек. — Прошу Вашего прощенья.
— Сила в знаниях, — улыбнулся Император, обратно садясь на кресло. — Это же твои слова. Так вот, мне нужна эта сила против Иного. Он — мелкая сошка, но я боюсь, что он именно тот, кто привёл с собой новых богов. Если это так, то надо будет его уничтожить, чтобы новые боги не могли повлиять на этот мир.
— Я вас понял, — поклонился человек. — Мы будем следить за ним днями и ночами, будем подстраивать несчастные случаи, будем мешать его быту… В общем, начнём подготавливать поле деятельности для вашего появления.
— Вот это будет самое верное решение, — кивнул Император. — А теперь ступай, мне больше нечего тебе сказать.
Когда человек снова скрылся в самом пространстве, и чары, что защищали Императора, перестали сигнализировать о наличии кого-то рядом с ним, тогда Гайсан выдвинул один из ящиков своего стола и достал оттуда маленькую картину. На этой картине была изображена женщина с белоснежными волосами и голубыми глазами, чьи очертания лица приписывали самой богине, и не менее красивая девочка лет десяти.