На углу, у Патриарших...
Шрифт:
— Кушайте на здоровье.
— Кушайте, кушать, кушаю, — поиграла словами Лариса. — Какое отвратительное лакейское слово!
— Последнее время ты боишься, Лара, — абсолютно трезво отметил Шадрин. — Кого? Чего?
— Себя.
— Объясни, почему, — потребовал Шадрин.
— Не поймешь. А если поймешь… — Лариса махнула рукой. — Давай лучше кушать котлеты по-киевски. Ты кушаешь, я кушаю…
— И то дело, — согласился Шадрин, понимая, что она не хочет серьезного разговора. — Привыкай, привыкай к здешней кухне.
— А
— Секрет! — Шадрин состроил заговорщическую мину.
— Какой еще секрет? — спросила Лариса с едва заметным раздражением.
— Секрет, связанный с сюрпризом, — продолжал напускать таинственности Шадрин.
— Господи! Секрет и сюрприз! — Лариса всплеснула руками в фальшиво-восторженном испуге. — Не мучай меня, Георгий.
— Секрет будет раскрыт через несколько минут, а сюрприз, как мне кажется, из приятных! — объявил Шадрин торжественно. — Ешь котлету, привыкай к здешней кухне, — добавил он хозяйским тоном.
— Я не ем, я кушаю…
Они вышли из Дома архитектора. Лариса направилась было к своему «жигуленку», но Шадрин остановил ее:
— Давай немного погуляем. Мне нравится это место.
— И мне, я ведь москвичка… — кивнула она. — Только недолго погуляем, ладно? Мне тебя еще в гостиницу везти.
Они не спеша прошли улицей, свернули в переулок, сделали еще один поворот и очутились у домов, мимо которых после одиннадцати вечера запрещалось ездить на автомобилях. Шадрин остановился у ворот одного из домов и повернул к себе Ларису. Он смотрел ей в глаза, она смотрела ему в глаза.
— Ты должна привыкнуть к кухне Дома архитектора, потому что когда у тебя не будет охоты готовить ужин, мы будем ужинать там, — произнес Шадрин тихо, но значительно.
— Не поняла, — растерянно сказала Лариса.
— В этом доме мы будем жить, Лариса! — с некоторым пафосом произнес Шадрин.
Она стояла посреди большой полупустой комнаты и беспомощно разглядывала стены, окна, одинокую тахту, небольшой стол с четырьмя стульями, два чемодана у дверей.
— Вот и вся меблировка, — сказал Шадрин. — Правда, холодильник на кухне имеется.
— Богато, — съязвила она по привычке, но любопытство пересилило: — А сколько всего комнат, Георгий?
— Три, не считая холла, — гордо объявил он.
— Пойдем посмотрим, — предложила она. Ею овладел азарт.
Войдя в комнату с эркером, она сразу же решила:
— Здесь будет твой кабинет.
Квадратной комнате с окнами во двор, с видом на купы высоких деревьев тоже было найдено назначение:
— Прелестная спальня!
В холле она рассуждала уже как дизайнер:
— В этом углу телевизор, здесь полки для пленок и кассет. Вот сюда приспособим аудиокомплекс. Напротив телевизора — журнальный столик темного стекла, и, конечно же, два
— Как ты считаешь, — эхом, не спрашивая, а утверждая, откликнулся он, счастливо и немного глупо улыбаясь.
— Пожалуйста, не улыбайся, как дурачок, — сказала Лариса.
И вдруг звякнул дверной звонок. Шадрин кивком указал ей на дверь в большую комнату, а сам вышел в прихожую.
— Кто там? — спросил через дверь.
— Открывай! — рявкнул командирский бас. Шадрин приоткрыл дверь, но статного командира в «адидасе» в квартиру не пустил.
— Не ко времени, мои женераль, — с усмешкой извинился Шадрин.
— Понятно, — сказал генерал и тоже перешел на французский. — Миль пардон, Жора.
Шадрин закрыл дверь, прошел на кухню, достал из холодильника бутылку шампанского. Он готовился к этому знаменательному свиданию. Два хрустальных бокала — вот пока и вся посуда. Не беда, главное — она здесь. Он взял бокалы и направился в большую комнату.
Лариса сидела на тахте и плакала. Увидев его, она вскочила, обняла за шею, прижалась к нему и быстро-быстро зашептала:
— Я люблю тебя, я люблю тебя…
— Тогда чего же ты ревешь, дурочка моя? — Он ласково погладил ее по волосам.
— От счастья! Я счастлива сегодня, Георгий… — Кажется, впервые за вечер в Ларисе не было ее привычной безнадежной грусти.
Шадрин в своем кабинете работал над документами. Напольные часы глухим звоном пробили семь раз. С последним ударом часов в дверях возникла секретарша.
— Все, все, Оля! — виновато сказал Шадрин. — Еще десять минут, и я ухожу. Вызывайте машину.
— Георгий Тимофеевич, — начала было секретарша, но в это время ее мягко отстранил Тарасов, и она оказалась за дверью.
Тарасов закрыл дверь поплотнее и улыбнулся Шадрину. Тот не ответил на улыбку, спросил жестко:
— Вы кто?
Тарасов еще раз улыбнулся и, подойдя к столу, протянул визитную карточку. Шадрин прочитал ее и бросил перед собой.
— Это мне ни о чем не говорит, господин Тарасов, — сказал он не грубо, но без всякой любезности.
— Я, Георгий Тимофеевич, заинтересован в том, чтобы вы в самое ближайшее время выдали лицензию фирме «Континент-транс», — мягко, но с нажимом произнес Алексей.
— Вы напрасно тратите свое и мое время, — с холодным, нарочитым, почти оскорбительным равнодушием заявил Георгий.
— Не думаю… — покачал головой Алексей, усмехнувшись. — Даже после того, как вы не отреагировали на телефонный звонок вице-премьера, я так не думаю.
— Время телефонного права прошло, господин Тарасов! — повысил голос Шадрин.
— Слава Богу, что нет, но это не главное. В любом случае вам придется подписать разрешение. — Алексей почти потешался. Казалось, он играет с большим начальником, как кошка с мышкой.