На верёвочке
Шрифт:
Розалина (слегка кланяясь, берёт в руки поднос): – Хорошо, господин дель Моранго. Гортензия у себя в кабинете. Она просматривает ваше предстоящее телевизионное обращение к народу (останавливается, проникновенно). Чем я тебя обидела, мой несравненный Гонисио, мой президент? Почему ты стал со мной сух и официален? Даже ни разу не приласкал.
Доменико: – Скоро я объясню тебе, Розалина, что происходит. На всё имеются свои причины.
Розалина: – Ты разлюбил меня, Гонисио?
Хулио: – Он никогда не любил тебя, Гортензия, потому что…
Доменико: – Заткнись,
Розалина (опустив голову вниз): – Я хотела бы в это верить и надеяться на самое лучшее, мой повелитель и господин.
Розалина уходит. Хулио с большим удивлением смотрит на Доменико.
Хулио: – Вот теперь выкручивайся, как хочешь, самозванец. Ты не учёл, что Розалина очень любит настоящего Гонисио, и он её – тоже. У них дело шло к свадьбе. Об этом знала вся республика, и люди радовались за них. Ты очень внешне похож на её возлюбленного, ты долго к этому готовился…Теперь труп президента дель Моранго гниёт в какой-нибудь придорожной канаве. А жаль! Он был неплохим человеком, мягким.
Доменико: – Очень мягким! Замечательным человеком! Восемьдесят процентов населения превратил в рабов, поставил народ на колени, многим не дал дожить до старости. Впрочем, о чём это я? Сколько он сгубил молодых парней в глупых локальных и внутренних войнах… просто так. Кому-то на этом очень хотелось заработать большие американские доллары. Сволочь! Но согласен, он заслуживает снисхождения. Хотя бы потому, что дал мне возможность встать за штурвал большого корабля под названием «Гадалания».
Хулио: – Смотри, Доменико, не разбей свой широкий лоб о рифы! Ты делаешь глупости! Будь, что будет, но я скажу. Ты борзеешь, Доменико, с каждым днём. Какая наглость! Ты решил выступить с обращением к народу, Доменико? Но что ты ему можешь сказать? Что ты можешь ему пообещать, самозванец?
Доменико: – Всё, что я пообещаю, я дам своему народу… в отличие от вас, проходимцев, засевших не только здесь, в президентском дворце, но и в шикарных особняках Гадалании и за её пределами. У вас, миллиардеров и миллионеров, нет родины, у вас есть только любовь к наживе и власти.
Хулио (на какое-то мгновение задумывается, наливает кофе сначала своему собеседнику, а потом – и себе, делает глоток): – Что же в этом плохого? Кому дано, тот делает деньги. Но сейчас я думаю совсем о другом. Честно говоря, я никак не пойму, как тебе, Доменико, удалось провернуть эту афёру?
Доменико (тоже делает глоток горячего напитка, заедает его шоколадной конфетой): – Я быстро поведаю тебе всё по порядку. Мне кажется, ты должен быть в курсе событий. Потом на том свете встретишься со своей преступной братией и всё им расскажешь на досуге. Будь спокоен. Я поступлю по-справедливости. Тот, кто обязан заплатить жизнью за свои кровавые грехи, потеряет голову. Иначе это будет не справедливо и не очень демократично по отношению к обиженным, обездоленным, обманутым, безвременно погибшим… Я всё тебе расскажу. Мне ведь, честно говоря, не очень приятно, что целую неделю ты смотришь на меня, как на врага народа.
Хулио: – А кто же ты есть? Ты ведь…
Доменико: – Мне нравится, что ты, Хулио, смел, как барс. Но ведь я запросто могу вылить тебе на голову горячий кофе из этого сосуда, и ты станешь гораздо добрей. Враг народа, дорогой мой, это ты. Что касается меня, то я – его защитник. Тебе сейчас даже невдомёк, что в скором будущем ожидает тех, кто обокрал собственный народ и поставил его на колени. Ну, ладно! О самом приятном потом, уважаемый лидер гнусной партии магнатов «Единая Гадалания». Одним словом, «единогад». Слушай меня и задавай вопросы, если тебе что-то не понятно.
Хулио: – Мне больше ничего не остаётся, Доменико. Я, разумеется, буду задавать вопросы. Мне полезно и важно знать о происходящем, как можно больше. Да и должен же я знать, с кем имею дело.
Доменико: – Наглость твоя беспредельна, Хулио! Ты даже не понимаешь, что ты сейчас – кузнечик в горсти, и могу сделать с тобой то, что пожелаю. Ты даже не представляешь, что тебе не в силах помочь никакие магнаты и воры в законе и вне его, потому что их скоро не будет в нашей стране. Они – раковая опухоль общества.
Хулио: – Они создают для простых людей рабочие места, Доменико, они дают им возможность, как-то, существовать… Мы живём в демократическом обществе. Если умеешь и хочешь, то обогащайся… Никто ведь не против. Тебе даже помогут.
Доменико: – Какая наглость! Вы довели людей до скотского состояния, и ты советуешь им и мне обогащаться. Зачем ёрничать? Я про основную массу людей… Разве может обогатиться тот, кто работает на эксплуататора даже не за насколько песоров, а за чашку гороховой похлёбки? То, что вы наворотили – это, Хулио, не народная демократия. Это самая настоящая диктатура олигархии! Причём такого уровня и класса, которой даже нет в таких странах, как Соединённые Штаты Америки. Но и там им очень далеко до настоящей демократии. Им совсем невдомёк, что вор и всякого рода преступник должен быть казнён или получить пожизненный срок за свои… шалости.
Хулио: – Далась тебе эта Северная Америка, Доменико. Пусть живут, как хотят. Они держат свой народ на верёвочках, в полном подчинении. Хвала, почёт им и уважение.
Доменико: – Но наша мафия пошла дальше. Она даёт простым людям, как ты выражаешься, подонок, возможность не обогатиться, а подохнуть, как собакам. А жить надо не как-то, а хорошо, справедливо. Именно так надо жить, как учил Христос. Ты, ублюдок, называешь рабочих и крестьян, безработных и бродяг простыми людьми. Дико! Чем же сложен ты? Тем, что берёшь взятки там, где тебе их дают. Получил множество постов и, каким-то, непонятным образом стал владельцем нескольких заводов и фабрик. Если ты купил их, то где же и как ты умудрился заработать такое количество долларов или песоров? Если подтвердятся кое-какие факты, то тебя не просто расстреляют или повесят, а четвертуют. Я лично отправлю тебя на тот свет. Не побоюсь замарать своих рук.
Хулио: – Я так и знал. Но ведь ты – никто.
Доменико: – Я тот, кого выбрал народ. На самых настоящих выборах. Это был выбор совести, души, сердца и разума. Ну, оставим эту тему, и я расскажу, что произошло, когда настоящий президент, диктатор из диктаторов, проходимец и наглец, Гонисио дель Моранго, поехал на охоту, в дальнюю провинцию. Ему в окрестностях Перенады срочно потребовалось завалить дикого кабана.
Хулио: – Что же в этом плохого? Многие уважаемые господа обожают поохотиться на дикого зверя. Должны же они иногда и отдыхать.