На воле
Шрифт:
Ссориться с Горынычем не входило в планы Федора, а потому он частенько уступал ему в спорах.
— Если дело так пойдет и дальше, то его можно будет поставить во главе десятки, — сказал Хорек и посмотрел на Коляна.
— Для того чтобы командовать людьми, мозги нужны, а у него их нет, — жестко отреагировал Николай. — Для него верх карьеры — это быть палачом в бригаде. Зачем лишать парня любимого дела? Без него он засохнет.
Угрюмый улыбнулся. Это был тот редкий случай, когда он сходился с Коляном во мнениях.
— Установили, с кем клиент общается? —
— Да, — охотно ответил Хорек, вновь показав свои хищные зубки. Он старательно делал вид, будто не замечает роскошной Обстановки дома. Казалось, Колян ввез в комнату лучшую мебель Европы. Диван и кресла были обтянуты кожей настолько нежной, что она буквально ласкала тела, словно многоопытная любовница. На стенах висели картины с какой-то абстрактной мазней, сплошь состоявшей из треугольников и ломаных линий. Подобное искусство Хорька не впечатляло, но картины стоили огромных денег. Хорек и сам мечтал обзавестись домом — пускай он и не будет таким внушительным и роскошным, не обязательно иметь лужайку площадью в полгектара, и картины такие тоже не нужны — вполне достаточно красивых лубочных обоев.
— В основном это три приятеля, — продолжал Хорек. — Они знают друг друга с детства. Живут в разных концах города, но постоянно перезваниваются. Мне кажется, что они тоже обнаружили за собой наблюдение, поэтому сделались предельно осторожными.
— Что их связывает, кроме детства, выяснили? — посмотрел Колян на Угрюмого.
Федор внутренне поежился. Точно таким же проницательным и одновременно равнодушным взглядом еще недавно гипсовые вожди смотрели с пьедесталов в городских сквериках на целующиеся пары. Угрюмому на мгновение показалось, что Николай знает все о его отношениях с Надеждой и намеренно затягивает с разоблачением, чтобы полнее насладиться предстоящей местью.
— Насколько нам удалось выяснить, вместе они были всегда. Вместе учились в одной школе, даже в одном классе. Потом их дороги ненадолго разошлись. Один из них угодил за решетку.
— Ты говоришь о Сократе?
Да, о нем. Двое других пошли своим путем. Ребята оказались толковые. После окончания вуза их оставляли в аспирантуре, но они отказались. Затем наступили времена дикого капитализма. Они умудрились создать кооператив, который неожиданно разросся, начали крутить большими деньгами. Как водится, на них начались наезды, они пытались как-то разобраться своими силами. Не получилось, прижали их крепко, пару раз здорово кинули. Фирма находилась на грани разорения, но тут началось самое интересное: они вдруг сильно разбогатели. Закономерный вопрос: как? — Угрюмый посмотрел на Коляна. Лицо бригадира выражало интерес. От сердца у Федора отлегло: похоже, бригадир не догадывался о его отношениях с Надеждой.
— Ты здорово разобрался. Продолжай, Угрюмый, не выношу загадок.
— Объясняется все очень просто: из зоны вернулся Сократ. Мы тут навели кое-какие справки. Оказалось, что на зоне он ходил в больших авторитетах и даже был подпаханником. А паханом на зоне в то время был Варяг. Он покровительствовал Сократу… Не забыл он его И потом, когда тот вышел из
— И что ты по поводу всего этого можешь сказать?
— Мы впряглись в очень большую игру. Тут за версту пахнет большими деньгами.
Угрюмый не отрываясь смотрел на Коляна, крепко вцепившись в подлокотники кресла.
— Мне плевать на всех этих воров. Я пришел в Москву для того, чтобы быть первым, — процедил сквозь зубы Николай. — И я буду первым. Я ненавижу всех этих гребаных законников. Они не хотят работать, это белоручки, которые привыкли загребать жар чужими руками. Их надо убивать!
— Что делать дальше, Колян?
— Следить за всеми приятелями Сократа. Я уверен, что он затаился, но ему обязательно должны позвонить, если они такие приятели. Ты подключился к их телефону? — спросил Радченко Угрюмого.
— Разумеется, — кивнул Федор, — мы записываем каждое их слово.
— И о чем же они треплются?
— Разговаривают мало. Бабы и кабаки на уме. Весь базар вертится вокруг того, кого следует трахнуть и где лучше всего оттянуться ближайшим вечером.
— Ладно, у меня все. Если что-то будет о Сократе, дайте немедленно знать.
— Колян, ты как-то говорил, что бабой придется заняться. Ты бы сказал, кто она такая, мы бы ее пока сделали, — предложил Хорек.
Он очень надеялся, что разговор кончится не так сухо. В буфете у Коляна стояла бутылочка греческого коньяка, и Хорек подумал о том, что неплохо было бы распечатать ее, как бывало в прошлые времена, да распить по рюмашечке.
— Нет, пока еще не время, — ответил Николай.
— Колян, я тут хотел тебе сказать: у нас осталась бригада в Сибири. Работы много, нужно бы их как-то переправить сюда, а то мы зашиваемся, — сказал Угрюмый и посмотрел шефу в глаза.
Главное, чтобы Николай согласился. Первое, что нужно сделать, появившись на родине, так это наведаться к женушке босса. Угрюмый невольно улыбнулся, подумав о том, какой приятный вечерок его ожидает в тихом уютном домике Колиной тещи.
— Ты чего улыбаешься? — подозрительно покосился Николай на Угрюмого.
— Так… вспомнилось.
" — Хорошо, поедешь за бригадой. И еще вот что: привезешь Надьку сюда. Баба она хоть и с характером, но я без нее, по правде говоря, что-то начал скучать.
— Сделаю, — произнес Угрюмый, и его лицо вновь расплылось в блаженной улыбке.
Глава 46
В своей старой квартире Сократ не появлялся уже недели две. Все это время он подыскивал для себя более достойное жилье: квартиру с трехсотметровой площадью, где был бы бассейн, с джакузи, к которому он пристрастился три года назад в Таиланде, и С сауной, в которой можно будет попарить простуженные косточки, а в предбанничке попить жгуче-холодного пива.