На волнах Приморья
Шрифт:
– Ладно, не переживай чувак, узнаю, – обнадежил молодой человек, возвращаясь во внимание Никиты. – Но запомни, если завтра я положу тебе на стол ее номер телефона, ты поможешь мне с дипломной работой.
– Эко ты шагнул! До нее еще два семестра, за которые тебя дважды могут отчислить.
– Да кто теперь отчислит – не мытьем, так катаньем! Нас почти перевели на последний курс, теперь без хрена не сожрут! Ну, так что?
– Помогу, если сам выживу.
– А ведь, правда… – задумчиво пролепетал Леонид. – Выживешь едва ли, если архангел Кристины голову тебе где-нибудь открутит.
– Думаешь, не стоит пытаться? –
Собеседник пожал плечами, замечая оживление в отдаленной девичьей кучке, и увидел упомянутую Юлию.
– Приперлась… – объявил он. – Сейчас полезет целоваться, а я сегодня зубы не чистил. Запашок, будто крысы нагадили, причем целой стаей.
– Бухать надо меньше.
Леонид недвусмысленно пожал плечами и сделал виноватое лицо.
– Народ! – вдруг раздалось откуда-то. – Чей зонт!?
– Блин, это же мой, – спохватился Никита, направляясь к окну, где рыжий парень из параллельной группы держал оставленную вещь на вытянутой вверх руке.
Через секунду, пытаясь спрятаться от подружки, к окну подошел Леонид.
– А если я раздобуду ее телефон, ты позвонишь, пригласишь на свидание, и она пойдет? – спросил он.
– Эх, Лёня, аппетит у тебя разыгрался не на шутку! Скромнее надо быть.
– И все же?
– Буду писать тебе курсовые, – пообещал Никита.
– Отличненько! – воскликнул Леонид, потерев ладони. – А если… гм, да о чем это я? Если, если… бьюсь об заклад, не фига у тебя не выгорит, не пытайся даже и время не трать! Раньше все ж Максеева была куда проще, сейчас накрученная какая-то ходит, смурая, и в одежде под стать, ворона. Так что заранее освобождаю от всех договоренностей, даже просить ничего больше не хочется, потому что мне уже тебя жаль. Бегал полгода бирюком и вдруг на тебе, прорвало! Кристина Максеева! Здрас-с-сти! Эх, Никитос, Никитос… не надо было плевать в колодец и расставаться с бывшей, не лез бы сейчас к другим, задыхаясь от жажды. Не потянешь ты, стержень не тот, да и финансы…
– Хочу через Максееву возненавидеть всех женщин, что послужит оправданием моего дальнейшего одиночества, – объяснил Никита. – Устраивает тебя такой ответ?
– Допилим позже, – ответил собеседник, раскрывая объятия приближавшейся девушке, и обрадовано рыча: – Мур-р-рлыка!
Будучи парнем весьма солидного телосложения склонного к полноте, Леонид обнял Юлию так, что она, на фоне его тела, почти скрылась из вида. Лишь макушку с копною соломенных волос смог различить Никита над мужским плечом.
– Долго шла! – скабрезно выплюнул он вместо приветствия, с завистью глядя на происходящую сцену.
Высвободившись, наконец, из плена, Юлия стала рядом, держа своего возлюбленного под руку.
– Никуха уже сдал, – поделился Леонид.
– Правда? – удивилась девушка. – На что?
– На о'кей, – ответил Никита, показывая англосаксонский жест.
– Сильно валит?
– Не слабо.
– А ведь нас предупреждали… – проворчала Юлия.
– Да не волнуйся, золотко, – подключился Леонид. – Сейчас наестся до отвала, устанет и будет тройки рисовать лишь за один "добрый день". Это Никеша зачем-то в такую рань заперся.
– Он меня в коридоре видел, – добавил Никита. – А потом и вызвал.
– Хох, вот так тебе и надо, – пробормотал Леонид. – Упустил час сна – упустил пятерку. Студент как виноград, он добродить должен! Верно, Мурлыка?
Девушка
– Посмотрим, останется ли у вас хоть капля оптимизма, когда вы выйдите оттуда, – проговорил Никита, кивком указывая на дверь. – Ладно, ребята, поеду домой, чего-то мне поплохело, голова чугунная, да и вообще… прилечь хочется…
– Переутомился, – ввернула Юлия.
– Может.
– Не-э-э… – не меняя веселого настроения, заблеял Леонид. – Это у него от Купидона! Стрелу поймал!
– Поздновато что-то весна пришла, – с ухмылкой прокомментировала девушка.
– Наш Никеня человек дисциплинированный, у него даже любовь по расписанию. Экзамены сданы, теперь можно и романы крутить.
Никита повернулся спиной, делая шаг вперед.
– Обиделся что ли? – возмутился Леонид, останавливая его за плечо. – Я тебя просто захотел подбодрить, хотя и не понимаю, зачем тебе это нужно, тебе – сдавшему все экзамены!
Друг пожал плечами, настаивая на своем:
– Пойду я, ребят, в деканат еще надо заскочить… Ни пуха вам обоим! Созвонимся!
Глава 2
Запрыгнув на подножку уходящего от Студенческой остановки автобуса, Никита даже не посмотрел его номер и всполошился лишь минутами спустя, когда, минуя Голубиную падь, тот поворачивал на Аксаковскую улицу. Впрочем, здесь дорога была одна и мимо фуникулера он бы в любом случае не проскочил. Но Никита все-таки поинтересовался у проходящего мимо кондуктора – пожилой, но очень резвой женщины в огромных очках.
– Пятнадцатый, молодой человек.
Этот маршрут пролегал по Золотому мосту через бухту в Первомайский район. Номер пятнадцать – родной и счастливый. Никита часто им пользовался, выходил напротив дома-музея ДВГТУ – красивой серой трехэтажки, больше похожей на загородный коттедж, вбегал по лестнице на мостик перехода над дорогой, затем спускался в переход подземный и оказывался в середине дорожного кольца с фонарями, лавками и зачахшим газоном. Можно было присесть и, в шуме автохоровода, вдоволь надышаться бензином. Но за все прошедшие года Никита ни разу здесь не останавливался, все куда-то спешил, проскакивал на бегу, торопился в университет или обратно домой.
Бросив зонт и положив пакет с учебником и тетрадью на мокрую лавочку, юноша повалился вслед, раскинув руки вдоль сырой спинки. Чернота утренних туч сменилась серостью. Непробиваемые облака до горизонта покрывали небо, упорно отказываясь, хоть на миг, подарить горожанам солнца.
– За долгий взгляд короткой встречи, ах, это право, не цена!1, – грустно напевал Никита, наблюдая за проскальзывающими автомобилями. Ему и вправду было не хорошо. Экзамены закончились, курс пройден, сессия сдана, семестр закрыт, а печать завуча, подтверждавшая все это, красуется в зачетке, однако настроения никакого. Никита был подавлен и сам не знал точно из-за чего. Дьявольский взгляд ангела в черных джинсах что-то с ним сегодня сотворил, хотя и до встречи с Кристиной он еще со вчерашнего вечера прибывал в подобном болезненном состоянии. Все полугодие оно подкатывало незаметно, усиливалось, сдавливало горло, и теперь, не встретив сопротивления, решило Никиту придушить окончательно. Он это чувствовал, но самое удивительное, это не вызывало в нем совершенно никакого беспокойства.