На волнах Приморья

Коровин Дмитрий

– В воскресенье я буду отмечать с группой.

– Со своими всезнайками? С чего вдруг? – удивился Герман. – Никогда раньше ты с ними не тусила…

– Раньше ты не был таким козлом!!! – неожиданно выкрикнула Кристина, вспыхивая лицом и, опустив ногу, сложила на груди руки.

На лице собеседника проступила улыбка, едкая и противная до тошноты.

– Ты какая-то нервная стала в последние дни, – спокойно констатировал он. – У тебя месячные что ли?

– Да пошел ты, – тихо проворчала девушка.

– Пойду на кухню. Есть хочется. Ты будешь?

– Нет.

Засвистав

какую-то апокалиптическую мелодию, молодой человек исчез, и девушка тут же потянулась за пультом, чтобы прибавить звук телевизора. Музыка к этому моменту смолкла, а уставшая стереосистема остановила диск.

"Четыре дня, но лишь сегодня я услышала претензии", – думала Кристина. – "С тобою спишь – ты изменяешь, проклятый, а здесь такой удачный повод! И обвинить не смогу, мол, сама виновата… Сволочь, надоел до чертиков, а деться некуда, остается терпеть. Так и терпи, несчастная, и занимайся делами! Пусть их больше станет, но и денег больше. Еще один год! Сбегу, уеду в Петербург или Сочи, куплю себе квартирку, устроюсь работать и здравствуй честный путь, здравствуй уважение и признание! Я быстро очищусь от грязи, даже вспоминать не буду".

Пока девушка рассуждала, большой палец руки, лежавший на дистанционном пульте, все время перебирал каналы, не на чем не останавливаясь. Да и не хотелось ничего смотреть, ни фильмов, ни передач, ни шоу; не мог телевизор отвлечь от терзающих мыслей, а лишь усиливал злобу и нервы дергал, подливая масла в огонь. Чужая жизнь и выдуманные истории, зачем ей на это смотреть?

Вдруг с кухни донесся звон разбитого стекла. Кристина торопливо поднялась с дивана, пошла на звук и увидела Германа, жарящего что-то на сковородке. Под ногами лежали осколки и яичная скорлупа.

– Сегодня скверный день, – произнес молодой человек, – так все и валится из рук.

– Я заметила, – ввернула Кристина, останавливаясь в дверях. – Перемена погоды.

– Во-во, – согласился Герман, одарив девушку покровительственным взглядом, в тот же миг сменившимся надменным. – Чего уставилась? Они сами по углам не разбегутся. Возьми и подмети!

Кристина молча выполнила команду и, вооружившись совком и веником, жестом попросила отойти от плиты. Герман с грохотом выдвинул табурет из-под тяжелого железного стола, сел и, опершись локтями в колени, положил голову на кулаки, принявшись наблюдать за мельтешащими перед носом джинсовыми шортами.

– Ну, хватит, чисто, отваливай, – бросил молодой человек, грубо шлепая ладонью по женской ягодице.

Кристина, давно привыкшая к такому обращению, не возмутилась, а лишь поменялась с ним местами, да спросила:

– Зачем ты жаришь мясо, у нас ведь есть котлеты?

– Думал, ты их стрескала в обед.

– Мне супа хватило.

– Это было часов пять назад, а сейчас время ужинать.

– Не хочется, – со вздохом ответила девушка, почесывая колено.

– Тогда это все мне, – объявил молодой человек, перекладывая здоровенный кусок бифштекса на тарелку с ранее приготовленной яичницей.

– Пять яиц? А не лопнешь?

– Хотел с тобою поделиться, но теперь специально ничего не оставлю.

– У

меня есть котлеты.

Герман закивал, с похожим скрежетом выдвинул еще один табурет, грузно опустился и принялся есть, предупреждая, чтобы Кристина не смотрела, а то от ее недоброжелательного взгляда у него кусок в горло не лезет. Девушка демонстративно отвернулась к окну, вновь надулась и принялась рассматривать собственные руки, ухоженные, но не изнеженные, как могло бы показаться на первый взгляд.

– Ты бы хоть готовить научилась что ли, – бросил молодой человек.

– Зачем? У тебя неплохо получается.

– Чтобы я плевался от твоей стряпни и ругался.

– Чтоб ты подавился от этих слов.

Герман ухмыльнулся, дотянулся до хромированной дверцы холодильника и вынул початую бутылку водки, нерешительно взвешивая в руке – пить или не пить?

– Оставь, – велела девушка, приподнимаясь за рюмкой. – Ты испугался гибддунов или встреча действительно очень серьезная?

– Второе. Потому вам с Виолеттой и не стоит рисоваться перед этими людьми.

– И избрали для встречи клуб?

– Мы ничего не избирали, мы хотели идти туда с тобой, но в последнюю минуту переиграли. Пусть шумно и людей много, зато мало не нужных глаз и подслушивающих ушей. Я сделал депозит на штабную зону, зачем место менять, нам там никто не помешает пошептаться.

– Конспиратор хренов… – пробормотала Кристина, заполняя рюмку. – А ведь я своим сболтнула, что отправляюсь в "БиЭсБи".

– Зря, теперь я их убью, – лаконично ответил Герман, доедая бифштекс. – Сейчас возьму твой телефон, выпишу номера студентов, пробью прописки и всех вырежу. И детей, и родителей, и даже собак и кошек, а если у кого найду аквариум, засыплю хлором.

– Это не смешно, идиот!!! – выкрикнула девушка.

– Твои подколки – не смешно, а я шутить никогда мастером не был. Говорю правду или лгу, но всегда серьезно.

Собеседник замолчал, опустил вилку и нож, и поднял голову. Его сумасшедшие глаза как будто просверлили женский профиль. Кристина дважды за сегодня ощутила на себе подобный взгляд. Первый принадлежал какому-то парню на экзамене. Она вдруг вспомнила об этом и мысленно попыталась воспроизвести картину его, в общих чертах, вполне приятного лица со странным выражением на нем, словно бы парень впервые ее увидел, словно был поражен, удивлен, восхищен и не смог с собою совладать, чтобы заставить отвернуться. Девушка посмотрела на Германа. Нет, его взгляд совершенно другой, он смотрит на нее как на вещь. И Кристина нахмурилась.

– Я тут подумал, Крис, – медленно проговорил молодой человек. – Может тебе ребенка заделать?

– Что!? – чуть опять не вскрикнула девушка, подскакивая на месте.

– При моих делишках, не сегодня – завтра, можно оказаться в переплете, из которого не выпутаться. Не хотелось бы исчезнуть, не оставив никакого продолжения, а с кем еще, как ни с тобой?

Опрокинув в рот рюмку, Кристина справилась с подступившими: жжением и эмоциями, и упавшим голосом ответила:

– Да ты детей терпеть не можешь, какое тебе продолжение…