На восходе луны
Шрифт:
Марина посмотрела на него сквозь слезы, сказала спокойно:
— Витя, давай разведемся, а? Ничего у нас с тобой не получается. Давай разведемся.
Тореадорович возмутился:
— Нет, ну ты бы послушала сама себяяя! Я не собираюсь разводиться с тобой только из-за того, что ты не умеешь прааавильно жарить рыыыбу. А с котлееетами ты уже почти научилась управляться, осталось поработать только над фооормой. Так что брось эти глууупости, это же так просто запомнить — длииинненькие, а не круглые…
Глава 22
Ссора
А в субботу Марина вновь случайно столкнулась с Антоном в супермаркете. Случайно? А может, он специально поджидал ее? — отчаянно забилось Маринкино сердечко. И тут же сама себя осадила: какой там специально! Ведь со времени последней их, действительно случайной встречи прошло уже три недели, и что-то в прошедшие две субботы Марина не заметила, чтобы Антон поджидал ее где-нибудь поблизости. Да и какой смысл ему поджидать ее теперь, когда он знает правду? Нет, это просто очередная случайность, видимо, нынче он живет где-нибудь поблизости от этого супермаркета, вот и вся разгадка…
— Здравствуй, Марина. Я безумно рад тебя видеть.
— Здравствуй, Антон. Я тоже рада. Я всегда рада друзьям.
— Друзьям? — с нажимом переспросил Антон.
Марина усмехнулась, повторив свой каламбур:
— Ну не враги же мы! Надеюсь.
— Не враги, — согласился Антон. — Только я полагал, что мы с тобой больше, чем друзья.
Марина пытливо взглянула в его глаза:
— Мне казалось, в прошлый раз я тебя в этом разубедила.
Антон смущенно отвел взгляд:
— Нисколько. Вернее, поначалу да, а потом… Знаешь, Марина… — Он взял ее руку, нежно сжал пальцы. — Мне кажется, я понял тебя. Мне нелегко было смириться с тем, что Ариша…
Марина гневно остановила его взглядом, едва заметно кивнув в сторону любопытной Аришки. Антон все понял и продолжил чуть завуалированно:
— В общем, нелегко мне было принять эту новость. Не буду скрывать, много мыслей было, всяких разных, не всегда хороших… Но мне кажется, я понял. Приятного мало, конечно, но я понял почему. И, кстати, очень благодарен, что ты тогда не воспользовалась моим предложением, я имею в виду, что ты не стала меня обманывать. Конечно, было бы лучше, если б ты еще тогда сказала правду. С другой стороны, тогда я был еще слишком молод и определенно воспринял бы все совершенно иначе, так что, возможно, ты была абсолютно права. По крайней мере, я далек от мысли упрекать тебя в том, что почти пять лет мне пришлось жить с неправдой…
Марина, терпеливо слушающая его тираду, вдруг осознала, что место для душевных разговоров они выбрали совсем не подходящее, что кругом ходят люди, толкая впереди себя груженные продуктами тележки, и что они с Антоном, поставив две тележки рядом, загородили проход, и что рядом нетерпеливо переминается с ноги на ногу Аришка, ожидая, когда же они наконец пойдут к бабушке, и перебила:
— Антон, мы ведь и так уже все выяснили, зачем возвращаться к этому разговору? Да и местечко не слишком удачное для душевных излияний. Давай после говорим, хорошо? Мы же мешаем людям, и потом, — она скосила взгляд в сторону Аришки. — Мы же здесь не одни. Давай потом, ладно? Потом, Антон…
Однако Антон
— Нет, Марина, я не уверен, что потом смогу сказать то, что хочу сказать сейчас. Ты задала мне тогда конкретный вопрос, помнишь?
Марина кивнула и стыдливо опустила голову. Почему-то ей в эту минуту было очень неловко, словно она шантажом вымогала у него что-то очень драгоценное, а теперь ее упрекнули в этом постыдном поступке.
— Я много думал, Марина, — продолжил Антон. — Поверь мне — я очень много думал. И я нашел ответ на твой вопрос. И этот ответ: 'Да'. Тогда, пять лет назад, я бы определенно ответил: 'Нет', но теперь понял: точно 'да'. Не 'если', не 'наверное', а 'да', без всяких 'наверное'. Ты понимаешь, о чем я?
Понимала ли она? Понимала ли?! Что за глупый вопрос?! Да, да, конечно, она прекрасно понимала! И еще она была безумно рада этому 'да', безумно, несказанно рада! Но ответила тихонько, глядя в сторону:
— Да, Антоша, я все понимаю.
Антон продолжил, настойчиво пытаясь поймать ее взгляд, да только Марина категорически отказывалась поднимать глаза, тщетно выискивая какое-нибудь пятнышко на полу, выложенном плитками.
— Тогда ответь мне на тот вопрос, который я задал тебе пять лет назад. Ты его помнишь?
Марина покачала головой:
— Нет. А разве ты тогда задавал вопросы?
— Ну пусть не вопрос, предложение. Ты же помнишь, зачем я тогда пришел, да?
Марина кивнула.
— Вот и ответь мне на то мое предложение. Я понимаю, теперь многое, очень многое изменилось, мы оба несвободны, а поэтому на нас с тобой лежит огромная ответственность не только за наши, но и за чужие судьбы. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Марина снова молча кивнула, по-прежнему не смея взглянуть на Антона. Тот удовлетворенно продолжил:
— Поэтому мы должны очень хорошо подумать, понимаешь? Взвесить все 'за' и 'против'. Настолько ли мы необходимы друг другу, чтобы ломать то, что имеем сегодня? Я думал над этим очень долго. Вернее, сначала я искал ответ на твой вопрос, а потом, когда нашел его, думал над тем, как теперь быть. Я уже все обдумал, именно потому и говорю сейчас с тобой. И я не хочу, чтобы ты отвечала сейчас, с бухты-барахты. Ты тоже должна хорошенько подумать. Недели будет достаточно?
Марина наконец, недоуменно посмотрела на него. Ей хотелось кричать: 'Да, да, Антошик, милый, конечно да! Зачем мне эта неделя? Я и сейчас знаю, чего я хочу, я могу ответить сию минуту, сию секунду: да, да, Антошка, милый, конечно же да!' Но постеснялась — слишком много народа было вокруг, да Аришка настойчиво дергала за руку, не понимая, какой важный момент сейчас наступил в маминой жизни:
— Ну мам, ну пойдем, мы же к бабушке шли!
Антон же понял Маринкин недоуменный взгляд иначе:
— Да, Марина, ты все правильно поняла — я говорил именно об этом. Вместе. Всегда. Хочешь ли ты этого так же сильно, как и я. Неделя. Тебе хватит недели?
Марина разочарованно кивнула. Господи, Антон, что за глупости, какая неделя? Кому она нужна, эта неделя?!
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Антон. — Тогда в следующую субботу здесь же, в одиннадцать. Устраивает?
Марина кивнула, все еще не понимая, что происходит. В мозгу билась одна мысль: 'Неделя, еще одна неделя. Еще целая неделя с Каламухиным. Зачем, Антон?!' Аришка тянула маму за руку, ныла: