На все времена
Шрифт:
– Но брачный контракт уже составлен и подписан! Отречься от него невозможно! Поэтому его ревность не имеет смысла.
– Вспомни, что мы говорим о Десмонде.
Абриэль вздохнула.
– Нужно доказать, что Рейвен ко мне равнодушен. Тогда убийственная ревность Десмонда уляжется. И все обойдется. Может, если Рейвен покажет, что интересуется кем-то другим… хотя бы тобой…
Корделия выпрямилась.
– Хочешь заставить его ухаживать за мной?
– Нет, но если увидят, как он заигрывает с тобой, это успокоит подозрения Десмонда.
– И как мы убедим Сиберна флиртовать со мной?
– Ну…
– Но может, сначала следует объяснить ему…
– Нет! – слишком горячо запротестовала Абриэль. – Нельзя рисковать, что нас застанут наедине!
– Или ты сама себе не доверяешь? – ехидно спросила Корделия.
Абриэль возмущенно охнула:
– Ты способна подшучивать над вопросами жизни и смерти?! Что будет с шотландцами, да и остальными, если кровь молодых людей взыграет и начнется побоище?
Корделия положила руку на ладонь подруги.
– Моя дорогая, я просто хотела немного успокоить тебя, облегчить ношу, которая тяжелым грузом лежит на твоих плечах. Я всего лишь немного подразнила тебя, так что не обижайся. Ты знаешь, я сделаю все, чтобы помочь тебе и отвлечь Десмонда.
Абриэль горячо обняла подругу.
– Ты поступаешь благородно, спасая свою семью, хотя и дорогой ценой, – прошептала Корделия с неподдельным сочувствием. – И я тебе не завидую. Честно говоря, куда проще представить твоим поклонником именно Рейвена Сиберна, чем это отвратительное животное, за которое приходится идти замуж.
– Ради всего святого, Корделия, – вздохнула Абриэль. – Мы с тобой почти не знаем Рейвена. Вот Десмонд перед нами весь как на ладони, но шотландец обладает внешностью, грацией и обаянием, которые может использовать как оружие для достижения своих целей. Несмотря на всю галантность и устремленные на меня настойчивые взгляды, я не могу забыть, что он не пытался ухаживать за мной до помолвки с Десмондом и даже не подошел к моему отцу, чтобы достойно представиться мне. Очень грустно признаваться в этом, но думаю, что он искал богатую невесту, а с женщиной моего положения просто думал позабавиться. Ему не нужна девушка, у которой нет приданого. – И тут, несмотря на все усилия, ее глаза наполнились слезами. – О, Корделия, – вскричала она, – почему меня нельзя любить без приданого?
Глава 7
Большинство охотников явились этим вечером в парадный зал вместе с женами, детьми, родственниками или в компании друзей.
Рассевшись за украшенными гирляндами столами, они стали принимать от слуг кубки с вином или кружки с элем в зависимости от предпочтений. Рядом с высоким столом был поставлен еще один, для победителей на охоте.
Хотя большинство охотников были людьми спесивыми, которым не нравилась победа ненавистных шотландцев, все же нашлись среди них те немногие, которые дружелюбно приветствовали лэрда и его сына сразу же после их появления в зале. По крайней мере двое охотников поднялись и приветственно вскинули кружки с элем, но, видя, что никто их не поддержал, смущенно опустились на свои скамьи.
Даже эти скромные знаки внимания были для Десмонда чем-то вроде пощечины, когда он устремился в зал, разодетый едва ли не богаче короля. Ревность, такая же гнусная, как его черное сердце, заставила его пожалеть о провале попытки расправиться с шотландцами.
Весь вечер он мог думать только о мести ненавистным врагам.
Но когда он увидел, как Сибернов провожают к отведенному им столу, его ненависть возросла еще больше. Ему даже стало казаться, что они специально сели рядом, чтобы поиздеваться над ним, раздражать своим присутствием.
В это время среди гостей, сидевших в дальнем конце зала, послышались восторженные возгласы. Десмонд вскинул голову и задохнулся, потрясенный красотой женщин, идущих впереди своих провожатых. Гнев быстро сменился восхищением, и по лицу Десмонда расплылась улыбка. Когда молодые дамы грациозно наклонили голову, чтобы приветствовать его, плохое настроение испарилось словно по волшебству. Этим двум красавицам не было равных.
Продолжая продвигаться к столу сквайра, Абриэль и Корделия вместе со своими родителями привлекали всеобщее внимание. Не только молодые люди благоговейно взирали на девушек; Элспет и Изольда тоже получали свою долю внимания от рыцарей постарше, что очень сердило Вашела и Реджинальда, пока Корделия не догадалась сказать, что восхищенные взгляды служат свидетельством их прекрасного вкуса в выборе жен.
Платье Абриэль было сшито из нескольких слоев прозрачной золотистой ткани, отделанной расшитыми драгоценными камешками лентами. Казалось, что она облачена в золотое облако, колыхавшееся легкими цветными волнами вокруг ее стройного тела. Красота наряда и его обладательницы вызвала неприкрытую зависть остальных женщин и явное восхищение мужчин.
Такое же платье, только кремового цвета, надела Элспет, вызвав довольно громкие жалобы некоего рыцаря, который сам надеялся жениться на прекрасной вдове. В эту минуту его ревность к Вашелу де Жерару была неприкрытой.
Корделия со своими светлыми волосами и светло-голубыми глазами была очень похожа на мать, леди Изольду. Роскошно одетые, они привлекали столько же восхищенных взглядов, как и невеста. Судя по широкой улыбке лорда Реджинальда Грейсона, было очевидно, что он очень горд своей маленькой семьей.
При виде невесты, идущей под руку с Корделией, Десмонд как пораженный молнией открыл рот и уставился на них. Прошло несколько минут, прежде чем он понял, какое забавное зрелище представляет в глазах окружающих, и смущенно откашлялся.
Незаметно оглядев зал, он, к собственному облегчению, убедился, что большинство мужчин слишком заняты прелестными гостьями, чтобы следить за хозяином.
Рейвен не меньше остальных был потрясен красотой Абриэль, просто лучше умел скрывать свои чувства от окружающих. К сожалению, он не смог скрывать их от себя самого. Сердце билось тревожно, как у влюбленного школьника.
Его желание получить Абриэль было так велико, что он мечтал об одном: подхватить даму на руки и умчать в шотландские горы. Если бы Абриэль поощрила его хотя бы взглядом, он оказался бы рядом с ней, прежде чем де Марле успел бы подняться с позолоченного стула. Но взгляд голубовато-зеленых глаз ни разу не обратился в его сторону.