На высочайших вершинах Советского Союза
Шрифт:
скалам взошли на гребень.
Хотя идем налегке, но самочувствие у ребят неважное. Саша ослаб
от диеты и бессонной ночи. Женя Иванов чувствует себя лучше.
442
Я попытался обойти гребешок справа — безуспешно. Полез через
верх — сложно. Тогда двинулись по снежнику слева. Я страхую сверху.
Обошли первый выступ. Дальше пошли по гребню без труда.
По снежнику двигаемся на кошках. Мне мучительно наступать на
больную ногу. По крутым склонам могу подниматься лишь спиной к
склону. Идем медленно. Но весь снежно-ледяной гребень прошли все же за
45 минут.
На скалах сняли кошки и взяли их с собой на случай, если к высшей
точке придется подниматься по ледяному гребню.
Скалы не крутые и крайне сыпучие. Метров через 50 я вышел на
гребень. Скорее влево. Еще немного, и я на вершине Патхор! 12 час. 20
мин.
Вот он, действительно высший, третий на юг выступ гребня
вершины. На восток — карнизы. Особенно огромен карниз со среднего
выступа. Кругом бескрайние хребты и сплетения ледников...
Ребята кричат «ура!» Женька в восторге мнет Сашу, а затем
бросается на меня и целует жесткой щетиной вместо губ в рану моих губ.
И все же приятно.
С вершины открылись величественные панорамы и безбрежное
море хребтов, увенчанных вечными снегами.
На севере в облаках кутались вершины, обрамляющие с юга ледник
Федченко. На юге возвышались складки Шугнанского и Шахдаринского
хребтов с резко выступающими массивами пиков Маркса и Энгельса.
За ними далеко были видны вершины Гиндукуша и Каракорума.
Необыкновенная ясность воздуха, незасоренная нередкой здесь дымкой
«афганца», позволила рассмотреть столь отдаленные вершины.
С вершины особенно ясна была интересовавшая меня схема
ледника Марковского.
Изучаю систему перевалов и ледников. Делаю схемы и зарисовки.
443
Снимаю панорамы, снимаемся сами. Женя сложил большой тур.
Поднимаются и остальные связки, ободренные нашими победными
криками. У всех вид не очень «изящный». Особенно горы обезобразили
Марусю Потапову.
Без аппетита поели рыбных консервов, вложили записку о
восхождении и, пробыв на вершине два часа, начали спуск. Даю
предупреждение группам спускаться как можно осторожнее.
Связка Белецкого (пострадавшего в этот день) вышла на снег, а
первая связка уже достигла скал.
Болит нога. Вот и мы сняли кошки у скал. Движемся медленно.
Часто ждем, чтобы не сбросить камни на нижеидущих.
Часам к четырем спустились в лагерь. Поужинали киселем и
залегли.
15 августа. Спуск начали последними в одиннадцатом часу. Погода
портится. Облачно, падает снег. Идем по знакомому пути.
Часто ожидаю, пока спустятся предыдущие. Наблюдаю за их
спуском. Плохо идет Кельзон. Шлягин страхует хорошо и идет неплохо.
Последний перед лагерем перевал гребня. Слева сидит связка
Кельзона, пьют воду и приглашают нас. Иванов говорит, что по гребню
хороший путь (Это его свойство — быстро решать, недостаточно
убедившись.)
Оказывается, отсюда идет путь Багрова! Я ужаснулся. Когда он
вскользь говорил мне вчера о своем варианте подъема на гребень — я не
мог и подумать о том, что путь этот выбран по стене над кулуаром! Теперь
все стало ясно. Худший путь трудно было выбрать.
Ругая Багрова, который своим «Вариантом» не только задержал
группы, но и подверг их серьезнейшей опасности — пошли этим путем.
(Две связки уже спускались здесь по веревкам, взятым у нас и нам нужно
было их снимать.)
444
Я иду последним. Обрезал остаток закрепленной веревки. Решил
спускаться на карабине. Но прошел лишь первую часть — попал на
наклонные плиты. Под стеной веревка из помощника стала врагом:
соскальзывала вниз. Пришлось освободить карабин и закинуть страховую
веревку за выступ. Пуховая куртка, рюкзак и веревка мешают лезть и
отбрасывают от скал. Задыхаясь, с трудом добрался до ребят!
Наконец старый знакомый путь. В лагере забрали оставленные
продукты и двинулись вниз. Спускаемся с расчетом не обрушить друг на
друга камни, которые постоянно валятся из-под ног.
Группа Багрова проскользнула уже до плато. Группа Белецкого
вышла на снег.
По снегу проложена целая тропа. Больная нога скользит и при этом
мучительно ноет. Идем медленно. Ручей. Хорошо бы как следует напиться,
но легко застудить больное горло.
У лагеря меня окружили и все целуют колючими бородами. Прошу
только, чтобы не в губы.
Первая горизонтальная площадка. Часть ребят решила идти вниз,
часть осталась здесь, намереваясь сходить на следующий день на пик
Клунникова.
Мы пошли вниз, дополнительно груженные общественным грузом.
Я прошу Иванова идти медленнее: открылось много новых трещин.
Наконец лед. Надеваем кошки.
У поворота вправо Иванов вдруг решил идти не тем путем, который
предложил я.
Зная, что лед подтаял, и мой путь был хорош, я отдал ребятам