На взлёт!
Шрифт:
Внизу под кораблем медленно проплывали крыши.
– Ну да, там рыбачья деревня, – кивнул капитан. – Так у меня и в лоции значится.
– А ты глянь внимательнее, – посоветовал кузен.
Капитан вгляделся – и присвистнул.
Даже отсюда, сверху, видно было, что крапива, вымахав в человеческий рост, закрывала окна домишек.
Деревня была мертва.
– Не болезнь ли какая, храни нас Младшие боги? – озабоченно пробормотал сеор Агостино. – Хорошо, что мы не опустились на воду. Сейчас сделаем еще круг над озером..
Пользуясь тем, что на обзорной галерее они с капитаном были только вдвоем, маг сказал ехидно:
– Пойдешь к каюту к принцу – стучись в дверь громче. Он может тебя не расслышать, и ты попадешь в неловкое положение. Ведь их высочество изволит искать утешение у своего дружка, которого везде таскает с собой.
* * *
– И все равно я не верю, что ты собираешься повесить Донатуса, – капризно протянул юный сеор Бенедетто, без одобрения разглядывая в зеркале свою бледную веснушчатую физиономию. – Ты просто не можешь его забыть. До сих пор. Ты никогда не забываешь то, чего не сумел получить.
– Не говори вздор, – резко оборвал его принц Джиакомо. – Я хочу посчитаться с ублюдком, который меня изуродовал!
Тонкопалая рука принца коснулась искривленной переносицы.
– Вовсе ты не изуродован! – горячо ответил Бенедетто. – Этот пустяк придает твоей внешности завершенность... некая изюминка...
– Заткнись, идиот! – пронзительно закричал принц, вытянувшись в струну и прижав к бокам руки, сжатые в кулаки. – Заткнись, или я твою рожу так... такую завершенность ей придам!..
Бенедетто испуганно замолчал.
– Кстати, никакой он не Донатус, – буркнул принц, остывая. – Я же тебе говорил, что он учился по фальшивым документам. Его настоящее имя – Дик Бенц!
Принц произнес эти два слова с таким отвращением, словно сплюнул на халфатийский ковер, покрывавший пол каюты.
Бенедетто насторожился.
Да, он знал, что их с принцем соученик по Королевской небоходной академии оказался самозванцем. Но настоящего имени его до сих пор не слышал.
А эти слова – Дик Бенц – что-то говорили сеору Бенедетто.
Бенедетто любил загадки. И терпеть не мог что-то забывать. А тут забытое связано именно с загадкой.
Но сейчас не время было предаваться воспоминаниям. Следовало утешить обиженного принца, причем как можно скорее.
И Бенедетто принялся «щебетать» – так сам он иронически называл поток комплиментов и нежностей. «Щебетал» он до тех пор, пока лицо Джиакомо не потеряло злую жесткость, не размякло, как кисель.
– Ах, Бенедетто, – сказал принц, кладя ему руку на плечо, – как я благодарен своему небесному защитнику за то, что он послал мне такого сердечного, такого искреннего друга!
Бенедетто едва сдержался, чтобы не скрипнуть зубами. Он знал, как легко и непринужденно принц меняет «сердечных друзей». Сам-то он задержался при его высочестве дольше прочих. Но лишь потому, что сумел вовремя очернить перед Джиакомо двух смазливых кандидатов на сердце принца.
– Ты для меня дороже любого из алмазов короны, – продолжил принц выразительно.
В этот момент в дверь отчетливо, громко постучали.
– Войдите! – недовольно сказал принц, убирая руку с плеча своего фаворита.
Вошел сеор Агостино, принялся говорить что-то о безуспешности поиска, о необходимости свернуть к излучине реки Плотогонной. Принц недовольно отвечал капитану. Но Бенедетто не слушал их обоих.
Он вспомнил, вспомнил! Слово «алмаз», произнесенное принцем, высекло в памяти искорку, которая осветила если не всю загадку, то ее часть.
Алмаз, да...
Когда-то десятилетнему Бенедетто гадалка напророчила беду от алмаза. Ее слова врезались в душу, и с тех пор Бенедетто возненавидел алмазы. Впрочем, эти камни были и не по карману младшему сыну гордого, но не очень богатого графа Ауреццо.
Связь с принцем сделала его богаче, но вкусам своим Бенедетто не изменил, был скромен в выборе украшений, а алмазов не носил вовсе.
Прошлой осенью принц Джиакомо с небольшой свитой инкогнито посетил Альбинский Язык – полуостров, на котором находился древний храм Вильди. Целью визита была тайная встреча с принцессой Эннией, возможной будущей супругой.
Пока принц и принцесса вели учтивую беседу в присутствии избранных лиц из свиты, Бенедетто устраивал свои делишки. Был у него слуга по имени Леандро – прожженный плут с кучей сомнительных знакомств в любом городе Антарэйди. То есть человек полезный.
И вот этот полезный человек сообщил господину, что некий скупщик краденого (изысканно выражаясь, темнарь) продает перстень с очень крупным алмазом по совершенно несерьезной цене. Настолько несерьезной, что сеор Бенедетто может позволить себе подобное приобретение.
Да, алмазы – не к добру, предсказание сидело в душе, словно заноза. Но – если приобрести перстень не для себя?.. Не носить его?.. Принц Джиакомо любит дорогие подарки и не скрывает этого. Говорит, что в дорогой подарок человек вкладывает душу. Вот и подарить принцу перстенек, когда настанет подходящий момент!
Встреча с темнарем не разочаровала: перстень был достоин того, чтобы его носил принц крови. Но как такое сокровище попало к темнарю? Если алмаз снят грабителем с трупа вельможи, покупать его опасно. Признают драгоценность родственники убитого – и доказывай потом, что ты не душегуб!
Скупщик, конечно, наотрез отказался говорить, откуда у него перстень. Но Бенедетто и Леандро прижали негодяя, пригрозили пыткой – и тот сознался, что купил эту вещь у капитана-небохода по имени Дик Бенц. А уж как алмаз попал к леташу... ну, какой темнарь задает такие вопросы?