На взлёт!
Шрифт:
– Он с ума сошел? Здесь же Иллия! – с изумлением и негодованием воскликнул Бенц, глядя с кормы на корабль, преследующий «Красу помойки».
Еще недавно беглецы чувствовали себя в безопасности: ведь граница осталась позади! И вдруг...
– Не он, а она, – поправил Бенца капитан Роландо, отводя от лица подзорную трубу.
Дик знал, что эта труба – великолепная работа знаменитого стекольщика Пьетро Фраскини и чеканщика Луиджи Веккио – подарена Свеном Двужильным. И это единственный подарок, который
Поэтому Бенц не усомнился: капитан знает, о чем говорит.
– Она, да? Тогда понятно. Эта пойдет хоть во дворец короля Анзельмо.
– Нам только протянуть до ночи, – вздохнул Роландо. – Опустимся в ущелье...
Дик бросил вниз цепкий взгляд небохода.
Их снесло к Хребту Пророка. Довольно близко к месту, где Бенц, Райсул и Фантарина пересекли границу в Халфатом, возвращаясь в Иллию.
– Хорошо бы встретить грифоний патруль, – вздохнул Дик.
– С Халфатом не станет связываться даже эта сумасшедшая, – кивнул старый капитан. – А если что... вряд ли ее поддержит команда.
Дик скрипнул зубами. Все это мечты, а пиратский корабль – вот он...
– И еще я хотел сказать... – вздохнул старик. – Видите ли, это действительно мощная труба. Я разглядел даже лицо женщины – мелко, конечно. Но когда она повернула голову, на ее ухе блеснула оранжевая вспышка.
– Серьга? – ахнул Бенц. – Но это означает...
– Да, – печально ответил Роландо. – Я думаю, Свена нет в живых.
– Но она же его сестра... – начал было Дик. Но замолчал, вспомнив свой сон – и слова, которые Гьера шептала ему в ночь страсти. Слова про весь мир и голову брата – Бенц счел их любовным бредом.
– Мы идем с хорошей скоростью, – прикинул капитан. – Но мне приходится, чтобы удержаться в этом потоке, идти очень низко, почти по вершинам деревьев. Это опасно. А они уже близко. И она тоже на нас смотрит в трубу. Почти неотрывно.
– Смотрит, да? – вскинулся Дик. – Капитан, есть идея! Она ловит не вас, а меня. И если нам разделиться, то «Краса помойки», скорее всего, спокойно уйдет, а они меня еще поищут внизу, в лесу!
– Разделиться? – не понял Роландо. – Но я не могу тратить время на посадку!
– И не надо!
* * *
Канат с узлом на конце был той самой «спасительной ниточкой», по которой еще недавно Дик и Свен вскарабкались на борт «Красы помойки». А теперь Бенц висел на этом канате, высматривая подходящую вершину: шхуна и впрямь шла над самым лесом.
Гигантская старая ель плыла ему навстречу, приветливо распахнув сучья.
– Удачи, капитан! – проорал Дик вверх – и метнулся в колючие объятья, тут же ободравшие его в кровь.
Пистолетный выстрел с борта пиратского корабля показал, что его прыжок не остался незамеченным. И что у Гьеры не выдержали нервы.
* * *
Безумная
Бенц видел, прячась в кустах, как по канатам на деревья спускались пираты. («Ох, да сколько же вас там?!») А вдогонку им с неба летел усиленный рупором женский голос:
– Сто коронетов тому, кто принесет мне голову с серьгой!
«Продержаться бы до ночи! – подбадривал себя Дик. – Ночью не найдут!»
Он не учел, что для него, горожанина, ночная чаща станет враждебной и опасной, а среди пиратов наверняка есть такие, кто в любое время суток читают лес куда лучше, чем книги.
Но и днем Дику пришлось солоно. Был бы здесь город, пусть и незнакомый! Ах, как несся бы Дик по крышам, как перемахивал бы заборы, пугая прохожих и собак! И шпага бы ему не мешала, она давно стала привычной, как часть тела.
А тут верная стальная подруга принялась цепляться за все, что можно и нельзя. Да и сам Дик спотыкался о каждую корягу, проваливался по колено в муравейники, ободрался в кровь о сучья, живой решеткой преграждавшие путь. Куда-то делись привычные ловкость и проворство. Тошно было думать, какой след он оставляет за собой.
А пираты все громче перекликались со всех сторон, все теснее сжимали кольцо облавы.
Сработало привычное: «При опасности уходи вверх!» Бенц поднял голову.
Какое мощное, высоченное дерево! Дуб, наверное... или иначе его зовут? А, плевать! Дику с ним не беседовать. Главное, у него замечательная, густая крона. И снизу не видно вершину. Вот там и пересидеть до ночи! Ведь с пиратами нет собак, верно?
Вырвался нервный смешок: Дик представил себе собаку, которая, держась лапами и зубами за канат, спускается с летучего корабля.
Ловко подтянувшись на нижней ветви, Дик проворно вскарабкался наверх. Что ж, убежище и впрямь недурное. Если прижаться к стволу, можно сквозь листву наблюдать за кораблем, кружащим над лесом.
«Вниз сейчас смотрит! В подзорную трубу!» – зло подумал он о Гьере. И поежился при мысли о том, какие муки придумывает для него неистовая виктийка. Нет, попадать в плен живым нельзя ни в коем случае!
Снизу послышались голоса:
– Гляди, мох содран! Был он тут, заешь его волки!
– Погоди, я воду из сапог вылью. В ручье по колено провалился.
– Давай, только быстрее. Не то другие перехватят нашу добычу.
«Во-во, давай быстрее! – зло подумал сверху Бенц. – И уводи отсюда своего глазастого дружка. Мох ему тут, видите ли, содран!»
Конечно, содран. Дик Бенц – самое неуклюжее существо во всем лесу, от опушки до опушки! Медведь по сравнению с ним – балетный танцор. А еще он – самая жалкая тварь по ту и эту сторону Хребта Пророка. Затравленная тварь, загнанная на дерево, обреченная...
Дик перевел глаза в небо – и вздрогнул.