НА ЮЖНОМ УРАЛЕ
Шрифт:
– Вынужден повторить свой диагноз. – сказал мне, профессор, через месяц моего присутствия на его медицинской кафедре. – Ты вполне здоровый парень. Тебе ни в цирке на манеже работать, а где-нибудь в поле с лопатой вместо бульдозера или в тайге на лесоповале бревна таскать. Спасибо тебе за работу.
Получи в кассе нашей кафедры причитающиеся тебе деньги за работу. Вот тебе больничный лист за то, что ты перенёс в здравом уме анатомические исследования. Можешь спокойно продолжать свою работу в цирке.
– Александр Петрович! Поменял место жительства с Кавказа на Урал ни для того, чтобы симулировать заболевание. – обратно возмутился на такое определение профессора. – У меня в цирке прекрасная работа. Живу на полном обеспечении со стороны цирка. Есть шанс выйти на манеж со своим номером. Однако, когда выхожу на манеж во время работы, то меня всего знобит и трясёт.
– Нам надо на месте обследовать вас. – прервав мои объяснения, сказал профессор Левин. – Сообщите мне, когда у вас будет работа на манеже цирка. Тогда мы с ассистентом приедем к вам.
– У меня работа в цирке каждый день с утра до вечера. – сообщил профессору свой рабочий график. – Каждый день с утра до обеда репетиция. Вечером работа на манеже перед зрителями. В цирке выходной день в понедельник. Если в этот день праздник, то в цирке нет выходного дня.
– От такого рабочего графика любого затрясёт. – с удивлением, воскликнул Левин. – В субботу у меня нет работы. Вечером приду в цирк посмотреть на вас и заодно на новую цирковую программу.
– Главный режиссёр подготовит вам контрамарку на субботу. – по-деловому, сказал профессору.
– Мы давно не встречались с Альфредом. – радостно, сказал Левин. – Надеюсь, что он не забыл своего старого фронтового друга. Альфред Ди-Машио когда-то спас меня, а ему здоровье спас.
После короткого воспоминания профессор попрощался со мной, проводив меня до двери своего кабинета. Ассистент профессора предложил подвести меня до цирка на служебном автомобиле.
Но отказался от такого внимания к моей персоне. Сослался на дела в этом микрорайоне. В действительности мне хотелось пройти пешком до цирка, так как для меня лучше ходить чем ехать.
В этот день не вышел на работу, так как нужно было уделить внимание семьи и отдать больничный лист в бухгалтерию цирка. Благодаря непрерывности моего рабочего стажа получил хорошие деньги по больничному листу и две месячные зарплаты за оформительскую работу на медицинской кафедре профессора Левина Александра Петровича. Месяц прошёл не зря. Всё было на пользу моей семьи и клинике Левина тоже.
– Как у тебя дела со здоровьем? – поинтересовался Юрий Борисович Александровский, директор пермского цирка, как только пришёл на работу. – У профессора Левина на кафедре был?
– Был. Обследовали меня как подопытного кролика. – с горечью, ответил ему. – Александр Петрович сказал, что жить буду. Никаких признаков и симптомов болезни у меня не обнаружил. Сказал мне, что придёт к нам в цирк в субботу на новую программу и заодно понаблюдает за моим здоровьем.
– Почётному гостю почётное место. – воодушевлённо, произнёс Юрий Борисович. – Скажу Альфреду чтобы пригласил к нам в гости семью профессора. Ложе директора в распоряжении его семьи.
В первый день моего выхода на работу в цирк. Первое отделение цирковой программы прошло без проблем. Выступал Эмиль Эмильевич Кио со своим иллюзионным аттракционом, где распиливал свою жену Иоланту Ольховикову, которая ранен была супругой его брата Игоря.
Мне с детства были знакомы две семьи артистов цирка, это жокеи наездники Али-бека Кантемирова и иллюзионисты КИО, которые приезжали на гастроли в Северную Осетию и выступали в цирке-шапито прямо на поляне возле Беслана. Мы часто встречались в быту за пределами цирка.
Эмиль КИО-сын доверял мне ассистировать свою работу в качестве инспектора манежа и старшего машиниста сцены-манежа. Это была моя работа в цирке. Но во время работы аттракциона КИО был свободен.
Там могли обходиться без моего участия ассистент Эмиля КИО. Однако Эмиль Эмильевич попросил меня поучаствовать в его работе у форганга, так как у него были больны два ассистента, а новых ассистентов он брать не хотел. Эмиль знал, что раньше работал в иллюзионном аттракционе «Человек-невидимка» и хорошо знаком с работой иллюзиониста. Второе отделение программы так же началось спокойно с работы воздушных гимнасток и других цирковых номеров.
Мне уже стало стыдно, что зря побеспокоил профессора в его выходной день и ни дал человеку спокойно отдыхать с семьёй во время просмотра новой цирковой программы.
Последним номером цирковой программы была, тёща братьев КИО, Виктория Ольховикова с собачками. Как положено было надо объявить номер. Собачки вместе с артисткой выйдут на манеж.
Вот тут-то вспомнил, как всё началось то, чего опасался. Меня начнёт трясти как от лихорадки. Работать будет невозможно. Собачки тоже не захотят работать.
Просто будут бегать по манежу. Не выполнят приказы дрессировщицы. Виктория Ольховикова будет в истерики. Позор перед зрителями. Сорвётся цирковой представление.
Со мной все повторится. Стоит мне только появиться на манеже, как тут же у меня станут опухать руки, ноги, лицо и все тело. Всюду на моем теле появятся красные пятна. Меня всего затрясёт.
Признаки заболевания будет на мне. Хорошо, что профессор сейчас в гостях у директора цирка. Тут же побежал к телефону в фойе звонишь по внутреннему телефону.
– Александр Петрович! Вспомнил, когда у меня всё повторится. – сказал, профессору, как только услышал в трубке телефона его голос. – Опять буду раздуваться, покрываться пятнами и меня всего будет трясти. Подойдите к манежу. Сами всё увидите.
– Ты уже никуда не уходи! – сказал в трубку, профессор Левин. – Сейчас приду к тебе на манеж.
Прошло всего пару минут, прежде чем появился профессор в фойе цирка. Сказал ему, что за пределами манежа себя чувствую нормально. Как только появляюсь на манеже цирка рядом с собачками, так со мной происходит что-то не вероятное. Это можно наблюдать прямо сейчас.