НА ЮЖНОМ УРАЛЕ
Шрифт:
– Александр! Твоей вины здесь нет. – сразу встал в мою защиту, начальник цеха, Владимир Ильич Эйрих. – Наладчики настроят на работу запасной станок. Ты можешь пока идти на обед…
– Владимир Ильич! Скажите наладчикам, чтобы они поставили тревожную кнопку и зеркала оборотного обозрения. – напомнил, обещания начальника цеха. – Иначе может всё повториться.
– Конечно! Конечно! Обязательно поставим тревожную кнопку и зеркала оборотного обозрения. – подтвердил Эрих своё решение. – Профком запишет это тебе, как рацпредложения с поощрением.
Дежурный инженер и наладчики станков тут же приступили к настройке запасного станка к моей дальнейшей работе на нём. К этому часу подошло время обеденного перерыва.
Весь наш инструментальный цех отправился на обеденный перерыв. Столовая находилась в центре завода.
Почти напротив нашего цеха. Так что минут через пять был за своим столом с тремя станочниками из нашего цеха. Можно было спокойно покушать и поразмышлять о работе на запасном станке.
– Все твои пожелания выполнили. – с иронией в голосе, сказал наладчик станка. – Кнопка тревожная у пульта управления. Зеркала заднего осмотра с двух сторон бабки станка. Надеюсь не пригодятся.
– Пусть лучше без надобности стоят зеркала и кнопка. – согласился с надеждой наладчика. – Надеюсь, что подобная проблема не повториться. Однако, подстраховаться нам не помешает.
Вторая половина рабочего дня прошла без проблем. В течении месяца установили на всех расточных станках зеркала обратного вида и тревожные кнопки.
К этому времени из завода изготовителя станков привезли новый стол на аварийный станок. Но за месяц привык работать на запасном станке. Поэтому меня ни стали переводить на аварийный станок – от греха подальше.
Начальник цеха, Владимир Ильич Эйрих, сдержал своё слово. В конце месяца меня наградили почётной грамотой за моё рацпредложение и выдали премию в сумме двадцать рублей, за установку зеркал обратного вида и за тревожную кнопку на пульте управления у расточных станков.
3. Травма на производстве.
Работа в инструментальном цехе на расточном станке меня устраивала. Можно было хорошо заработать, а также поразмышлять о своей литературной работе, которую постоянно откладывал из-за того, что не было времени.
После того, как перестал работать в цирке, мне было не до литературной работы и не до поэзии. В цирке сюжеты к рассказам и к поэзии были рядом. На военном заводе в цехе нельзя было говорить ни о чём вовремя работе с посторонними.
Ни то чтобы придумывать сюжеты к моим будущим стихами и рассказам. Надо было искать сюжеты к своим произведениям на стороне или в своей собственной семейной жизни.
– Александр! Ты что-то стал пассивным в работе? – прервал мои размышления начальник цеха.
– Владимир Ильич! По своей натуре активный человек. – серьёзно отреагировал на вопрос начальника цеха. – Но мою активность зажимают на виду у всех. Надо мной висит мостовой кран, а не могу его использовать в рабочих целях. Жду часами, когда освободиться станок у моего напарника, который выполняет такую же работу на военный заказ.
– С этим надо смириться. – осторожно, сказал Эйрих. – Твой напарник взял обязательство выполнить пятилетку за три года. Мостовой кран ему нужней. Ты у него всего лишь помощник в работе. Надо всячески помогать напарнику, чтобы он выполнил свои обязательства.
– Это несправедливо! – сам возмущённо, возразил. – Мы делаем совместно одну и туже работу. Напарнику хвала и почёт, а мне разгон и разборки за медленную работу. Хотя ОТК принимает на отлично нашу совместную работу. Нас обоих надо выдвигать в передовики на выполнение пятилетки в три года. По-другому это выглядит, мягко говоря, некрасиво.
– С таким предложением ты опоздал. – уныло, сказал Владимир Ильич. – Кандидатуру твоего напарника в передовики утвердили в министерстве оборонного машиностроения. Тебе придётся подождать пять лет. До следующей пятилетки. Насчёт мостового крана мы что-нибудь придумаем. Может быть, переставим твой станок в другой конец цеха под другой кран?
– Извините! Но! Это не разумно. – не согласился с ним. – На перестановку станка уйдёт много времени. Чем буду этим временем заниматься? К тому же между нашими станками придётся устанавливать дополнительный контрольный стенд на стыковку наших много тонных деталей. При такой работе мы государственный заказ невыполним и за две пятилетки. Подумайте хорошо.
– Пожалуй ты прав. – согласился Эйрих с моими выводами. – Твои претензии по условиям работы вынесу на ближайшее собрание профкома. Пускай они подумают над создавшейся проблемой. Может быть, даже подключат к этой проблеме конструкторское бюро, это их работа?
Начальник цеха ушёл. Мне в этот день пришлось ждать мостовой кран почти до конца смены. Успел только развернуть многотонную деталь к центровке по уровню в отношении фрезы и стола расточного станка.
Вызывал к своему стенку специалистов по настройке станка с программным управлением. Настраивали программу к работе. На этом мой рабочий день закончился.
Домой уходил в предчувствие беды с предстоящей разборкой моей личности на партийном и профсоюзном собрании за срыв госзаказа. Могут ни просто выговор влепить, а привлечь к более строгому наказанию.
Ведь по моей вине срывается обязательство напарника выполнить пятилетний план за три года. За такое по головке не погладят. Могут с завода выгнать.
На следующий день всё повторилось. Над расточным станком с программным управлением Власова Сергея стоял мостовой кран, готовый в любой момент выполнить требования передовика производства.
Напарник не отходил от станка ни на минуту. Хотя станок работал в программном режиме и присутствие станочника не требовалось до конца данной операции.