На задворках галактики. Трилогия
Шрифт:
— Толку от этих собак? — Хельга, пожала плечами, кутаясь в лёгкий и мешковатый не по размеру халат, накинутый поверх пеньюара. — Ну была бы собака и не на цепи даже, остановила б она тебя?
— Меня — нет. Но тявкнуть бы успела.
— Ты, Дим, вижу, замёрз совсем. Может горячего для согрева?
— Спасибо. Чай с ромом — самое то будет. Где тут у вас батарея? Проскочу пока, погреюсь.
— Батарея? Забудь. В доме камин есть. Там и грейся.
— Камин? Ну–ка, ну–ка, посмотрим на настоящий камин. Пока что в Фалонте ни одного не видал.
Дремавший прямо в зале на диванчике
— Ждал тебя пораньше. Давай к огню, грейся. Кочевник развалился в кресле и блаженствовал, вытянув к камину ноги.
— Ночь сегодня холодная выдалась. Минус пять — не хило для осени в этой широте, — словно оправдываясь произнёс он. Краснов кивнул.
— Как успехи, Дима?
— Да ничего пока конкретного. Но кое–какие намётки всё же есть. Помните, я вам рассказывал про того лысого типа? Ну который в казино вас срисовал?
— Помню, помню.
— Так вот, личность эта колоритная и известная в кругу контрабандистов. Сейчас пытаюсь на него выйти. Получается пока не очень, народ сплошь настороженный, языком не треплет. Но тут, я думаю, главное слух пустить, что лысым кто–то настойчиво интересуется. Тогда у него появится интерес для встречи.
— Не факт.
— Да, не факт, но очень вероятно.
— Контрабандист, говоришь. И очевидно — моряк. Если так, то и судно своё у него должно быть.
— Не знаю, но по слухам так и есть. Только в порту оно не появляется. У лысого какие–то трения с властями. Впрочем, понятно какие.
— Скидывает товар вдоль побережья? А патрульные катера?
— Чёрт его знает, видимо мужик он ушлый.
— Хм, — Краснов задумчиво потёр подбородок. Своей инициативой Кочевник несколько предвосхитил задуманное им самим по изучению вариантов срочного отхода из Фалонта. — Прими похвалу, Дима. Контрабандист твой нам вполне может пригодиться.
— Рад стараться, Пётр Викторович, — улыбнулся Кочевник, и вдруг стал серьёзным. — Только вы ни словом не обмолвились о том, какого же чёрта наш контрабандист пялился на вас в "Фунте".
— А о чём говорить? Прознал про платину? Возможно. А возможно, что и нет. Эта тема пока что преждевременна.
— Ну коли так…
Хельга появилась с подносом и поставила его на устланный клеенчатой скатертью стол, перегородивший самый центр залы. Видимо такое расположение стола было сообразно представлению хозяина о комфорте. Кочевнику она подала прямо в руки большую парующую чашку с чаем, смешанным с ромом три к одному — как он любил. Себе она приготовила обычную порцию зелёного чая с измельченными цветочными лепестками без всякого там спиртного, а Краснову полюбившейся ему сокарский кофе.
Краснов к этому времени успел вновь связаться с Еронцевым, а через него с Оракулом и Красевичем. Прямо над столом, посредством переговорника, развернулась стереопроекция, поровну разделённая надвое изображением капитана и комнатки в съёмной квартире, где пребывали остальные. Выдержав паузу, давая обменяться приветствиями и шуточками, он привлёк общее внимание деликатным покашливанием.
— Все никак не наговоритесь, полуночники, — он переводил взгляд то
Доклад, а точнее изложение тезисов уместилось в отведённые им самим десять минут. Рассчитывать время своих выступлений он научился ещё в академические годы, с тех пор в этом только совершенствовался. А говорил он прежде всего о Велгоне и о гремевшей за океаном войне. И вскользь о текущем положении группы, грозящем в самое ближайшее время резко поменять качество.
— Так что же, Пётр Викторович, — обратился Красевич, — засиделись мы здесь? Я хоть завтра готов. Чужаков здесь нет и в помине, а с бандюками воевать, да от полиции бегать — это не для меня. Скучно.
— Скучно ему, — Хельга фыркнула. — Тут ситуация назревает, а тебе скучно.
— Ситуация давно назревает. С первого дня.
— И скоро она разродится, — поддержал Ярему Кочевник. — Я тоже не вижу смысла засиживаться здесь. Но вот Велгон… Насколько я понимаю, легализоваться в Велгоне на порядок сложнее, чем в Фалонте, если вообще возможно.
— А никто и не говорит о Велгоне, — ответила Хельга. — Есть получше варианты. Хакона, например. Или Новороссия…
— Остановимся на Новороссии, — вмешался Краснов. — Можно конечно взвесить варианты с обеими Ракониями, но на правах старшего заявляю: они нас в обозримом будущем не интересуют. Хакона же, в качестве новой операционной базы, далеко не идеальна для нас. Побережье и часть южных провинций, что контролируют Новороссия и армия ХВБ — это оперативный тыл фронта. Отсюда следует, что ни о какой свободе действий и речь не идёт.
— Но есть ещё и остальная Хакона, — возразила Хельга. — И для нас она более интересна, чем контролируемый русской армией юг.
— Как ты себе представляешь проникновение? — удивился Кочевник. — Через Новороссию? Перейти линию фронта? Или через Южную Раконию? Так там тоже вдоль границы войск валом и режимные меры соответственные.
— Что это за армия ХВБ? — спросил Еронцев. — А то я тут на "Реликте" отстал от жизни.
— Хаконское воинское братство, — просветил его Кочевник, — добровольческие части, сформированные из эмигрантов, в основном из бывших военных.
— Ну не то чтобы из "в основном военных", — возразил Оракул, делясь журналистскими познаниями. — Каждая вторая бригада из штатских сформирована. Три месяца на подготовку на старградских полигонах — и в бой.
— Стоит ли городить такие сложности? — вновь спросил капитан. — Это я о вашей переправке из Фалонта. Можно и проще — подберу вас на шлюпе и перекину тихо–мирно за океан.
— Не пойдёт, — отрезал Краснов. — Ты, Григорий Романович, забываешь, что Темискира не имеет единого политического руководства. А разные государства — это наличие внешних и внутренних барьеров, особенно при экономической и политической конкуренции. Это только в Фалонте законы такие мягкие в плане миграционного режима и контроля населения. Даже в остальной Сокаре законы построже.