На задворках империи

Носатов Виктор Иванович

Недалеко от леса волк остановился и, раскрыв зубатую пасть, рыкнул так, что белая кобыла от испуга чуть было не села на задние ноги. Видно было, как Варенька, вцепившись в высокую луку дамского седла, с трудом удержалась, чтобы не упасть. Волк уже было навострил уши, чтобы исчезнуть в густых лесных зарослях, когда поручик прямо с коня смело кинулся на зверя и, с ходу ударив его по голове арапником, мертвой хваткой вцепился ему в горло. Вскоре на помощь ему подоспели собаки. Борзые, рыча и повизгивая, окружили серого со всех сторон, отрезав ему путь к лесу. Видя это, Евгений, думая, что волк уже достаточно ослаб и не представляет опасности, разжал руки. Но серый,

почувствовав свободу, опрокинул ударом клыка ближайшую борзую и из последних сил рванул к лесу. Однако не тут-то было. Крупный пегий кобель, вылетев из кучи собак, неимоверным броском достал волка и повис у него на загривке. Остальные кобели накрыли и подняли серого на воздух у самых ног соскочившей с коня хозяйки.

В это время к месту схватки прискакал Пафнутий и помог Евгению сострунить загнанного волка.

Победоносно взглянув на явно обескураженную девушку, Баташов чинно поклонился ей и, указав на добычу, гордо объявил:

– Вместе с загнанным мной волком я у ваших ног, милая Варенька.

– Если бы не моя Белла, то я бы не хуже вас справилась с этим зверем, – смущенно произнесла залитая румянцем смущения девушка.

– С почином вас, ваше благородие, – поздравил ловчий поручика с охотничьим трофеем. – У его сиятельства поматерей будет, – сообщил он, осмотрев со всех сторон загнанного зверя.

– Лиха беда – начало! – ответил бодро поручик. – В Памирах мне и покрупней зверя приходилось добывать.

Почти неделю продолжалась охота, во время которой поручик Баташов загнал еще трех волков, пяток лис и десяток зайцев. Но главной его добычей на этой знаменитой псовой охоте стала лихая амазонка Варвара Петровна, которая через неделю, с благословения родителей, пошла со своим милым спасителем под венец, а через год у них родился первенец, названный в честь знаменитого предка, гусарского полковника, Аристархом. Так продолжился служивый род Баташовых, среди которых больше всего было именно военных. И это неудивительно, потому что Российская империя с первого дня своего существования нуждалась в защите не только своих границ, но и многочисленных народов, пришедших под ее руку…

Глава IV

Германия, Айзенах. Сентябрь – октябрь 1945 г

– Я всегда утверждал, что в войне с Россией Германия потерпит сокрушительное поражение, – по-старчески надтреснутым голосом промолвил бывший шеф германской разведки времен Первой мировой войны полковник Вальтер Николаи, отвечая в октябре 1945 года на вопрос следователя НКВД, майора Круглова, о его участии во Второй мировой войне.

– Этого не может быть, – произнес удивленно майор, – ведь в книге, вышедшей в ноябре 1941 года в США под названием «Тотальный шпионаж», западные исследователи утверждают обратное, как и то, что вы принимали самое непосредственное участие в подготовке и ведении войны, развязанной Гитлером…

– Я ушел в отставку в ноябре 1918 года и с тех пор никакой работы, связанной с разведкой, не вел.

– И все-таки сомнительно, что вы, являясь до 1918 года начальником разведывательной службы генерального штаба германской армии, прекратили свою разведывательную деятельность после окончания Первой мировой войны.

Как ни печально это было для самого Николаи, он вынужден был констатировать:

– Я понимаю, у вас имеются все основания не верить тому, что после 1918 года я прекратил свою разведывательную деятельность, однако несмотря на это еще раз заявляю: все в действительности было так, как я показываю…

Николаи, наверное, уже было подумал, что сумеет выкарабкаться из ловко поставленных следователем вопросов о его причастности к делам Третьего рейха, к которым он и в самом деле не имел никакого отношения, когда советский офицер задал неожиданный вопрос:

– По каким каналам проводилась разведывательная деятельность против России в годы Первой мировой войны?

Советские контрразведчики, прекрасно понимая, что даже если Николаи не имеет никого отношения к нацистам, он должен знать о немецких агентах, заброшенных в Россию еще в годы Первой мировой войны и, возможно, продолжавших работать на своих хозяев накануне и в годы Второй мировой войны.

Николаи несколько секунд молчал, собираясь с мыслями.

– К началу войны насажденная германской разведкой агентура вдоль границ России прекратила свою работу вследствие прохождения в местах ее концентрации линии фронта. Переброска агентуры практиковалась через нейтральные государства, в частности через Данию, Норвегию и другие страны, причем в этих же странах проводилась и вербовка агентуры, которая выезжала в Россию под видом путешественников и прочих. Я лично не направлял агентов на территорию России, – уверенно ответил он, понимая, что у русских нет на руках никаких доказательств, – скажу больше: восточный театр военных действий был для германской разведки второстепенным, и потому наша разведка пользовалась лишь далеко не достоверной информацией, полученной от беженцев, перебежчиков и пленных…

– Но в своей книге «Тайные силы», изданной в 1923 году, – упорствовал Круглов, – вы утверждаете: «…Во время войны русской контрразведкой было обнаружено довольно внушительное количество агентов немецкой разведки среди офицеров русской армии до чина генерала включительно, например, генерал Иванов, полковник Мясоедов (повешен в 1915 году), полковник Артур Штюрмер (повешен в 1916 году). Вообще до марта 1916 года на одном лишь Юго-Западном фронте было обнаружено 87 австрийских и немецких шпионов. Ясно, что они были втянуты еще в мирное время…»

– Это несколько неточные факты. А что касается дела жандармского полковника Мясоедова, то я склонен утверждать, что дело его фальсифицировано и аналогично делу Дрейфуса во Франции, только с более трагичным финалом. Я уверен, что ни Мясоедов, ни Дрейфус никогда не были агентами немецкой разведки.

– Что вы можете сказать о роли в германской разведке немецких колонистов, состоявших в двойном подданстве, которыми были наводнены приграничные с Германией российские области и районы крепостей?

Николаи молча уставился в потолок, обдумывая вопрос.

– Я ничего об этом не знаю, – ответил он.

– А что вы можете показать по делу Распутина, которого, по данным русской контрразведки, ваши агенты усиленно обрабатывали, задаривая деньгами, мадерой и доступными женщинами?

– Я слышал о каком-то Распутине, но понятия не имел, что он может быть источником важной информации, – поспешно ответил Николаи.

– А что вы можете ответить на заявление царского министра внутренних дел Хвостова, опубликованное в российской печати в феврале 1916 года: «…Я прежде не вмешивался в его (Распутина) поведение, но потом убедился, что он принадлежит к международной организации шпионажа, что его окружают лица, которые состоят у нас на учете и которые неизменно являются к нему, как только он вернется из Царского Села, и подробно у него все выспрашивают». Если припомнить отношение Распутина с царским двором, то легко себе представить, какую ценность он представляет собой для немецкой разведки.