На железном троне
Шрифт:
Прошла минута.
Легион прекратил стрельбу.
Пяти тысяч кирасир германских герцогств больше не существовало. Сотни полторы всадников «разбегаясь в разные стороны» стремительно выходя из зоны поражения. Остальные так там и легли. Множество раненых людей и коней билось на земле, издавая жуткого вида звуки. Прямо на глазах привычных к таким зрелищам легионеров и совершенно деморализованной германской пехоты.
Минута. Всего минута. Герцоги и генералы, что вели эти войска, растерялись. Произошедшее событие выходило за рамки их маленького мира также решительно, как и слова Дмитрия о старых богах. Они вообще пребывали в зависшем состоянии, не понимая,
— Начинайте, — кивнул Дмитрий командиру полка полевой артиллерии. И та ударила картечными гранатами по открыто расположенной артиллерии противника.
Бух!
Бух!
Бух!
Однако продолжение боя не получилось.
Войска германских герцогов спешно стали отходить, стремясь как можно быстрее испариться…
Тем временем со стороны города выступили датчане и попытались выбить арьергардный пехотный батальон, «окопавшийся» в деревне. Да вот беда — легионеры же, заняли очень интересно свои позиции. Кто на крыше за скатом кровли. Кто у окна. Кто у заваленной на бок телеги. Кто за поленницей дров. Все следовали указанию Императора и заняли подходящие укрытия, откуда им удобно будет стрелять. Поэтому, когда датчане подошли достаточно близко, стрелять начала вся деревня. Людей и не разобрать толком.
— Что там? — Поинтересовался Император у командира легиона.
— Все уже кончено, — ответил за него начальник штаба. — Отбили вылазку датчан. Без потерь.
— Хорошо, — кивнул Дмитрий. — Пошлите эскадрон рейтар в обход Копенгагена на север. Судя по тому, что здесь произошло, датчане могли там высадить своих союзников. Тем самых, что мы разбили под Лундом.
— Слушаюсь, — козырнул легат, повторил приказ и дождавшись подтверждения, приступил к выполнению.
Дмитрий же повернулся к Копенгагену и задумался.
Что делать с этим городом? Он преподнес себя прямо как в детской загадке. Висит груша — нельзя скушать. А даже если сунешь в рот и попытаешься разжевать — током врежет так, что глаза выскочат.
Задачка.
Впрочем, его оппонент — Кристиан IV находился примерно в таком же положении. Он видел, КАК была уничтожена кавалерия германцев, и ясно осознавал — с ним под Кальмаром обошлись еще очень нежно. Император мог выбить у него, по меньшей мере, вдвое больше воинов. Но это не суть. Главное — что с ним дальше делать? Очевидно, что полевые войска он громит не напрягаясь. Вдвое больше, трое, вчетверо. По слухам и в двадцать раз — не предел. Но в уличные бои на баррикадах не лезет. Как и не идет на приступы мощных крепостей. Что дальше? Король сидит в своей столице, а Император разоряет Зеландию? Вполне возможно. Подспудно захватывая малые крепости с небольшими гарнизонами.
— Что думаешь? — Спросил Кристиан IV у генерала-скептика, что стоял рядом.
— Эти больше воевать не будут. Скорее все — отходят к кораблям с желанием как можно скорее убраться подальше. А Речь Посполитая, Бранденбург и Саксония слишком далеко. Даже если они чего-то добились под Ригой, Псковом и Смоленском, большой вопрос — поможет ли это нам. Ведь где они, и где он. Судя по вот этому кошмару, мы можем просто не дожить…
— А что делать мне? — Нервно произнес король.
— Договариваться… — медленно произнес самый опытный и весь уже немолодой генерал. — Не думаю, что нам стоит воевать против него. Не сейчас во всяком случае.
— А он захочет договариваться?
— Пока не попробуем — не узнаем…
Глава 10
26 мая 1614 года, Копенгаген
Изящный аристократический особняк на окраине города. Небольшой, как и все в Дании, но вполне приличный, ухоженный и, что немаловажно, с большой, просторной гостиной, но главное — расположенный в стороне от остальных и окруженный красивым садом и цветником. В этот день он стал весьма значимым местом.
Входить в столицу Дании Дмитрий не решился, точно так же, как Кристиан [16] не пошел в расположение легиона. Поэтому переговоры решили провести на нейтральной территории. Ну как нейтральной? Это ведь все — Дания. Просто на некотором удалении от основных частей.
Императора сопровождали полроты штурмовиков и взвод преторианцев личной охраны. Ну и так — по мелочи: священники там, советники. Тот же Аксель Оксеншерна, например. Да и как он мог пропустить столь значимое событие? Короля поддерживала выборная сотня из солдат и офицеров, плюс наиболее значимые люди страны и города — высшая аристократия, наиболее уважаемые пасторы Копенгагена и торговая элита страны.
16
Кристиан Датский (1603–1647) — кронпринц Дании и Норвегии. Прославился тем, что был лентяем и пьяницей (и умер от «синьки», кстати). Дмитрий что-то подобное слышал. Поэтому считал, что причиной стал недостаток отцовских лещей в крови и слишком продолжительное безделье. Слишком мягким был Кристиан IV. Опасаясь, что у него самого может и не быть наследника-мальчика, Дмитрий решил подстраховаться и выбить дурость из возможного зятя. Начав это делать прямо в нежном возрасте. Свою дочь, впрочем, он воспитывал весьма насыщенно. В свои неполные шесть лет она уже бегло читала, выполняла простые математические действия с двухзначными числами, кое-как писала и потихоньку осваивала языки. Ну и атлетике с гимнастикой уделяла внимание, вынужденно.
Небольшой круглый стол. Два кресла. Группам поддержки за спиной предполагалось стоять. В стороне два небольших стола для писцов.
Кристиан со своими людьми зашел первым.
Он подошел к своему креслу и устало опустился на кресло. Практически упал. Вся эта затяжная война его совершенно измотала. Особенно текущая весна. Вступление на Шведский престол этого рыжего головореза спутало все его планы. И чего ждать от него сейчас? Ему уже шепнули, что в качестве охраны он взял тех бойцов, что всего одной ротой брали приступом замки в узости Зунда. То есть, для них не составит труда вырезать всех его сопровождающих. Вообще. Совсем. Ему было страшно и одновременно с тем, обидно. Столько сил — и все напрасно. А ведь всего одна ошибка… маленький недочет в самом начале…
В коридоре послышались гулкие шаги тяжелых подкованных сапог. Чуть скрипнувшая дверь резко открылась. Впрочем, не ударившись о стену, ибо преторианец личной охраны Императора удерживал ее за ручку. Мало ли придется резко закрыть? Так-то он и с ноги пробил, с него сталось бы.
Пять бойцов с повешенными поперек пуза дробовиками на изрядно отпущенных ремнях вошли внутрь и заняли периметр. Оружие их было заряжено картечью и изготовлено к бою. А на пузе дробовики висели, чтобы быстрее их применить. Чуть довернул корпусом, походу вскидывая к плечу, и бей. Этого, конечно, никто из людей короля не знал. Просто отметили странность в ношении оружия и жесткий взгляд, оценивающий их так, словно мясник на бойне присматривается к коровам.
Дальше вошел Император.
Уверенный, энергичный шаг.
Подошел. Сел. Кресло надрывно скрипнуло — вес-то не малый. За ним вошли остальные его сопровождающие.
— Ты чавой-то не в себе! Вон и прыщик на губе! Ой, растратишь ты здоровье в политической борьбе! — Произнес Император по-русски, вызвав улыбки у части свиты, знающей русский язык.
— Что? — Как будто очнувшись, выныривая из своих мыслей, произнес Кристиан по-немецки.