На златом крыльце сидели…
Шрифт:
– Красавчик! Ты ресницы сам завиваешь или тебе мамочка помогает?
– Я не красавчик! – выкрикнул Валерка, сжимая кулаки.
Получить такое обидное прозвище было унизительно. Увидев, что его насмешка попала в цель, обидчик продолжал развивать мысль:
– А кто же ты? Красна девица. Ишь как покраснел.
– Отстань от него, – приказала Серегина.
– Девчонка за девчонку заступается. Мамочка, наверное, девочку хотела? Красавчик, красавчик, – дразнился старший мальчишка, чувствуя свою безнаказанность, поскольку взрослых рядом не было.
Перепалка
– Ты че, ошалел? – возмутился мальчишка и двинул Валерке по голове так, что тот упал.
– Ребята, наших бьют! – крикнул Алик и кинулся на выручку.
Отчаянно молотя кулаками, он ринулся на пятиклассника, так что тот вынужден был отступить. Воодушевленный поддержкой, Валерка вскочил и снова налетел на неприятеля.
– Че, малышня наглеет? – прокричал еще один верзила из пятого «А» и поспешил на помощь однокласснику.
Девчонки завизжали и побежали за учительницей. Борька метался между дерущимися, тщетно пытаясь их остановить:
– Ребята, кончайте. Сейчас училка придет!
Его воззвание к здравому смыслу оставалось неуслышанным. Все решило вступление в битву Гриши. Он схватил ранец и, размахивая им, как пращой, двинулся на пятиклашек. Меткий удар повалил зачинщика драки. Алик вмиг насел на поверженного противника. Воспользовавшись заминкой, Борька подскочил к его приятелю и во все горло гаркнул ему в ухо: «Училка!» После чего тот потерял воинственность и дунул с поля боя.
Оставшийся в одиночестве обидчик имел жалкий вид. Он был настолько деморализован, что даже не пытался вырваться.
– Вы чего? Борзые какие-то, – всхлипнул он, утирая кровь с соплями.
– Никогда не называй меня красавчиком, понял? – выкрикнул Валерка.
– Пусти придурок, – пропыхтел пятиклассник, обращаясь к оседлавшему его Алику.
– Ты слышал, что он тебе сказал? – спросил Алик, ткнув поверженного пятиклассника кулаком в бок.
– Хорошо, пусть будет Квазимодо.
Алик поднялся, а Валерка удовлетворенно протянул:
– То-то же.
Его замечание вызвало улыбки. Валерка не знал, кто такой Квазимодо, но понял главное: тот не был красавчиком.
Когда пятиклассник убежал, Алик одобрительно сказал:
– А ты молоток, Квазимодо. Не побоялся выступить против этого верзилы.
От радости Валерка растерял все слова. Он не мог поверить в свою удачу. Ощущение счастья не улетучилось, даже когда их отчитывала подоспевшая учительница.
С тех пор прозвище прилипло к Валерке. Он не возражал. Оно задевало его куда меньше, чем «красавчик». Постепенно он свыкся с ним и стал воспринимать как второе имя.
Повзрослев, Валерка ничуть не подурнел. Внешностью он пошел в отца. Природа наделила его уникальной красотой, какая встречается нечасто. Тонкие аристократические черты лица, густые, светлые волосы, голубые, василькового цвета глаза и черные ресницы. В довершение всего он был великолепно сложен. То, чего другие достигают изнурительными тренировками в спортзале, биостимуляторами и протеиновыми коктейлями, ему далось, как дар свыше. Но обладатель подарков судьбы не ценил их. Привычка избегать девушек глубоко укоренилась в нем. Интерес прекрасного пола натыкался на подчеркнутое безразличие, граничившее с враждебностью, поэтому немного пообщавшись с парнем, девушки переставали замечать его красоту, как перестают замечать уродство.
– Слышь, Квазимодо, зачем тебе такая внешность? Голливуд отдыхает, – сказал Алик.
– Голливуд, может, и отдыхает. А во ВГИК не взяли, – мрачно заметил Валерка.
– Так надо было русский язык учить. На сочинении красивые глаза не в счет, – усмехнулся Борис.
– Не всем же классиками быть, – огрызнулся Валерка.
– Нет, ты с темы не соскакивай. Чего ты как евнух? Девчонки на тебя западают с первого взгляда, мог бы их менять чаще, чем одноразовые носовые платки, а ты – ноль внимания. У тебя с ориентацией как?
– Да пошли вы со своей ориентацией. Хоть бы шуточки обновили, – беззлобно отмахнулся Валерка.
– А мы не шутим, – сказал Алик. – Это ж просто позор: такой секс-символ в девственниках ходит.
– Хорошо тебе рассуждать, у тебя своя квартира, – вступился за Валерку Боря. – А возьми, к примеру, Гришку. Гришаня, куда ты девушку поведешь, если твоя мать всегда дома околачивается?
Гриша сделал вид, что вопрос адресован не ему. Зато вместо него ответил Алик.
– Ко мне можно, без проблем. Я ключи всегда дам, вы ведь знаете, – щедро предложил он. – Или на крайний случай к тебе. Тебе ведь бабушка хатку оставила.
– Будь конкретнее: комнату в коммуналке, – поправил Борис.
– Ну и что? Тебе же это не мешает Ингу приводить. Что она в тебе нашла? Красавица. Три языка знает, пиар директор – одна должность чего стоит. Ездит по заграницам. Сейчас в Лондоне на автосалоне пиарит.
– Завидуешь? – усмехнулся Борька.
– Завидую и не скрываю этого. Такой балабол и такую девушку отхватил.
– Ты и сам по этой части не обделен. У тебя девушки каждый квартал меняются, – вставил Гриша.
– Что толку? Девушек много, а Инги нет, – развел руками Алик.
– Извини, брат. Лучшие места заняты, – шутливо поклонился Борис.
– Гриш, а ты чего девушкой не обзаведешься? – спросил Алик.
– Ты ведь сам сказал: Инга одна.
– Да, непруха. Придется нам всем в бобылях ходить. Или как, Квазимодо? Может, передумаешь? – Алик подмигнул Валерке.
– Нет уж. Хватит того, что папаша восемь раз женился.
– Ну и что? Генрих VIII, правда, чуть поменьше – всего шесть, но зато каждую предыдущую жену казнил. А у Грозного знаете сколько жен было? – Борис обвел присутствующих взглядом.