На золотом крыльце сидели...
Шрифт:
Убедившись, что имена на листке и в аусвайсе совпадают, я невольно воскликнул:
– Ах ты, сука! Так ты полицаем был, мразь!
В эту минуту я готов был размножить Венику башку, вырвать его поганое
– Achtung! ObersturmfЭhrer, verhalten sich in WЭrde! (1)
Я замер. Я почему-то понял эту чёртову фразу, хотя не должен был: я учил французский.
От дыма и гари слезились глаза. Веник медленно погружался в Шпрее, а река быстро окуталась плотным туманом. Он, будто пена, презревшая берега, выхлёстывался на Вассергассе и стелился по мостовой, насколько хватало видимости. Погрузка назначена на шесть утра; запас времени достаточен, ускоряться не имело смысла. Начиная с набережной, я опасался встречи с тётушкой Хельгой: её дрянная привычка передавать мне узелки с мёдом и рогаликами от дедушки Генриха, просто бесила. Булочки и мёд были весьма кстати - это бесспорно, но узелки!.. Офицер Вермахта с цветастым узелком - как это глупо, ничтожно, как нелепо. Совестно должно быть, но внушения на тётушку совершенно не действуют.
В этот раз бог миловал: женских фигур с узелками на глаза не попадалось. На Гётеплац нас уже дожидались автомобили. Предстоял
– Не козлёночком, - донёсся будто с небес грубый мужской голос, говорящий по-русски, - а козлом!
...этот мужик, этот Василий - мерзкое вонючее животное! Обещал вывести к линии фронта. Свинья, завёл прямиком в лапы партизан. Пусть подыхает, пусть! Ему всё равно не жить с его ранами, а я ещё выберусь. Я выберусь. Там, наверху, есть отверстие, в него пробивался свет.
В коридоре нашлась крепкая длинная доска, ей можно расширить дыру.
Дышится легче - здесь больше свежего воздуха. Надо спешить, спешить, пока ночь: в темноте есть шанс уйти незамеченным - на юг, к Харькову, к своим...
Немецкий офицер лежал с пробитым черепом в узком проходе, что казался входом в восьмую комнату.
– Что это было, Веник?!
– закричал я, что было мочи.
– Что всё это значит?!
– Это твоё чувство вины, Дитрих, сыграло с тобой злую шутку, - отозвался Веник.
– Ты научишься с этим жить, Жора. Я же научился.
_
1. Оберштурмфюрер, ведите себя достойно!