Набат. Агатовый перстень
Шрифт:
Укладывая кусочки дерна, он бормотал:
— Ты любил золото, теперь храни золото... те-те…
Только убедившись, что на траве и камнях не осталось никаких следов, Хаджи Акбар взял кетмень и залез на коня. Посмотрев вверх и вниз по долине, он поехал по тропинке.
Кетмень он выкинул не раньше, чем проехал верст десять.
Глава двадцать пятая. СДЕЛКА
То ложь, это ложь,
а вот слона проглотила мышь.
Чоудри
Неумелый вор залезает в нужник.
Китайская пословица
Чандра Босс тронул Алаярбека Даниарбека за плечо, и он мгновенно обернулся.
«Где я видел эти воровские глаза?» — Как всегда, Алаярбек Даниарбек делал заключения решительные и категорические. Но почему он вывел заключение, что у остановившего его человека — воровские глаза? Напротив, всякому другому они могли показаться скорее простодушными, растерянными, глазами наивного простолюдина, не знающего, как себя вести. Но Алаярбек Даниарбек много видел в жизни сладкого и горького. Он не ограничивался никогда поверхностью явлений, а запускал ищущую руку поглубже. И сейчас он, поглядев в узенькие глазки Чандра Босса, прятавшиеся в глубоких впадинах, сразу же определил, что их выражение совсем не такое уж невинное. Нет, Алаярбеку Даниарбеку стало сразу же ясно, что этот по внешнему виду локаец, облеченный в чёрный суконный бешмет, простую из синей грубой маты чалму, шершавой телячьей кожи мягкие сапожки, совсем не локаец, хоть и пытается походить на представителя этого воинственного племени, и, что самое главное, человека этого он, Алаярбек Даниарбек, где-то видел. Но где? И почему вид его вызывал такое неприятное чувство?
В свою очередь изучая мясистое тёмное лицо Алаярбека Даниарбека, Чандра Босс поздоровался и сказал:
— Господин Даниар, преклоняясь перед вашими подвигами на поприще войны с неверными... Словом, у меня к вам, если соблаговолите, есть разговор.
Переждав несколько секунд, пока пройдет приступ сердечной слабости, который возникал непременно, как только при нем поминали курбаши Дани-ара, Алаярбек Даниарбек важно выпятил грудь, распахнул халат и, уперев ру-ки в бока, засунув пальцы за бельбаг, сказал:
— Здоровы ли ваш скот и семейство, почтеннейший?
— Мы очень спешим, по милости аллаха.
Склонившись в поклоне низко, но несколько надменно, что меньше всего вязалось с обличием небогатого скотовода, за которого он сейчас себя выдавал, Чандра Босс быстро проговорил:
— Сахару бы вам на язык, господин командующий. У меня разговор самый маленький, но... касающийся жизни и смерти.
Точно определив, что перед ним стоит не локаец, а некто, от кого так просто не отмахнешься, как бы этого ни хотелось, Алаярбек Даниарбек глазами показал на толкающуюся, спешащую, галдящую толпу, в центре которой они стояли, и сказал важно:
— Нет места и зёрнышку проса упасть, а вы разговор начинаете...
Вой, крики внезапно заглушили все базарные шумы. Расшвыривая торгашей и покупателей, разорвав толпу на две половины, через площадь, кишащую людьми всех племён и наречий, двигался верхом отряд ликующих басмачей. Каждый нукер вел за собой привязанного за шею к хвосту лошади и грубо спеленутого арканом дехканина. Избитые, израненные пленники бежали, спотыкаясь, подхлестываемые ехавшими сзади. На вьючных лошадях везли большие полосатые мешки, запятнанные кровью.
Связанных дехкан заставили встать перед появившимся откуда-то курбаши Батыром Болушем на колени. Нукеры брали мешки за нижние углы и вытряхивали из них отрубленные головы, точно тыквы. Головы — бородатые, безбородые, седые, черные — покатились по плотно утрамбованной земле, оставляя следы сукровицы. Один из юзбашей встал рядом с Батыром Болушем и, громко считая, отпихивал их от себя небрежно ногой.
— А мы вот сюда! — сказал Чандра Босс окаменевшему от ужаса Алаярбеку Даниарбеку. И он схватил его крепко за руку.
Алаярбек Даниарбек не успел оглянуться, как оказался в крошечной тёмной лавчонке, в которой пахло сыростью и чем-то кислым.
— Намазать бы вам губы сиропом, — сказал Алаярбек Даниарбек, — но зачем вы меня сюда затащили?
— Разговор короткий, — сказал Чандра Босс и, снова изучив взглядом лицо Алаярбека Даниарбека, быстро заключил: — Хорошо, что я вас нашел в этой сутолоке и суматохе! Предлагаю двенадцать ручных пулемётов Льюиса, новых, с пломбами, хорошо смазанных, в фабричной упаковке... по сходной цене...
Широко открыв рот от изумления, Алаярбек Даниарбек уставился на Чандра Босса. Так! Чутье не изменило ему: это никакой не степняк, не локаец, не пастух, но так неожиданно...
Трусливая дрожь пронизала все тело Алаярбека Даниарбека. Первым побуждением его было вскочить и броситься в толпу базара, чтобы она мгновенно поглотила его. Исчезнуть, сбежать! Но он тут же сообразил, что бояться-то нечего, что человек, сидящий перед ним, совсем не так уж опасен, раз он предлагает купить товар. Но... какой товар? Пулемёты!
Всё во рту у него пересохло, и язык едва ворочался, когда Алаярбек Даниарбек произносил слова, которыми хотел оттянуть время, чтобы успеть хоть немного сообразить, как вести себя дальше.
— В каждом углу дома хороша середина, а в каждом деле — сердцевина, — пробормотал он.
— Я имею товар, господин Даниар, очень необходимый вам в ваших предприятиях, — сказал почтительно, но твердо Чандра Босс, картинно сплюнув слюну, зелёную от жевательного табака. Я знаю, что вашему войску нужны пулемёты. Я предлагаю, вы покупаете.