Наблюдатель
Шрифт:
— Гигиена — признак разума.
— Верно, но в данном случае гигиена очень уж особенная, — продолжал я, — знаете. Я ведь тоже не сразу понял, для чего Айя как одержимый охотился за этим образцом. Идеальный житель идеального мира идеальных созданий, нацепивший эту нелепую оболочку, — я махнул рукой.
— Она не нелепая, — возразил пришелец, — это минимально допустимое приближение к человеческой форме, позволяющее поддерживать относительно безопасный контакт. Результат совершенного моделирования…
— …отражающий ваши страхи, — я закончил фразу
— Страх — это не то слово, которое можно использовать в нашем случае.
— Не буду спорить, — я пожал плечами, — я знаю о страхе только по рассказам других.
— К чему вы клоните? — спросил пришелец, — я дал вам время, но оно не бесконечно, Антон.
— Что ж, — продолжал я, — постараюсь ускориться. Но я должен завершить рассказ, чтобы не нарушать логику.
Пришелец сделал неопределенный жест, но остался на месте, так что это можно было трактовать как согласие.
— Со временем вы поняли, что биологическая жизнь невозможна, — продолжал я, — что ей просто неоткуда возникнуть. Что она появляется и развивается, несмотря на фундаментальные противоречия в теории информационных структур. Предполагаю, что в этот момент среди вас появилось нечто похожее на религию. Некое течение, которое предполагало участие в этих процессах чего-то вроде высшего разума. Наверняка сначала вы думали, что этот самый высший разум — это то, во что должно было развиться ваше совершенное сообщество. Но цикл проходил за циклом. Вы поняли, что не в состоянии развиваться дальше. Что вы топчетесь на месте, и что это топтание, вполне возможно, будет продолжаться до самой тепловой смерти Вселенной, которая оставалась для вас такой же пустой и… неодушевленной. Наверно, это будет правильное слово.
Существо промолчало. Только огромные глаза продолжали блестеть в отраженном свете фар.
— И тогда появились те из вас, кто решил, что надо почувствовать себя живым, чтобы понять, почувствовать нечто еще, присутствующее в мире, что остается за пределом восприятия мыслящих машин… а что для этого подходит лучше, чем крайне успешное биологическое существо, возможно, единственное из всех существующих, освоившее межзвездные перелеты и продолжающее экспансию?
Молчание было довольно долгим. Я даже решил, что разум, управляющий меховой ушастой куклой умчался к себе в цифровые дали, даже не попрощавшись. Но, наконец, существо произнесло:
— Вы очень опасны, Антон, — сказало оно, — но я все же хочу услышать ваше предложение.
— Спасибо, — кивнул я, — если я правильно все понял, вы ведь совсем не стремитесь уничтожать биологические цивилизации. Наоборот — из них получаются хорошие сородичи. Верно? И Землю, вполне может быть, ждет нечто подобное?
— Ждало, — ответил пришелец, — увы, паразит неумолим. Он отнял у вас будущее. И на этом уровне вы уже подлежите уничтожению.
— Если только я не предложу способ уничтожить паразита, — сказал я, — не только здесь, на Земле. Если я прав, и все пройдет как надо — вы получите универсальное оружие, которое позволить избавиться от этой заразы.
— Если вы думаете, что мы не перепробовали все, что только можно, — вздохнуло существо, — то это удивительно наивно для того уровня сообразительности, который вы демонстрируете.
— Возможно, — кивнул я, — но до сих пор вам не приходилось сталкиваться со мной.
— Что вы предлагаете? — спросило существо после секундной паузы.
— Уверен, что смогу разрушить паразита изнутри. После того, как присоединюсь к нему. Но для этого мне нужно будет слегка себя изменить. Почему-то я уверен, что у вас есть технологии, которые могли бы это осуществить… — сказал я, глядя прямо в глубокие влажные глаза.
Существо помедлило секунду. Потом кивнуло.
— Думаю, я понимаю, о чем вы, Антон. Вы действительно очень храброе создание. Даже по нашим меркам.
Благодарить за этот явный комплимент я не стал.
Глава 28. Попутчик
Стены Новодевичьего монастыря были покрыты червонным золотом заката. Меня сопровождала Лена, и я до последнего не знал, куда именно мы едем.
— Удивлен? — спросила она, наблюдая за моей реакцией, когда мы прошли через ворота кладбища, которые все еще были открыты.
— Да, — честно ответил я, — не ожидал.
— Это моя идея. Хотелось чего-то по-настоящему запоминающегося. Как представила, что тебе пришлось бы впопыхах, над забытыми могилами, посреди едален… бр-р-р-р! Даже не знаю, с чего мы тогда так спешили.
— Спасибо, — ответил я. Вполне искренне.
Еще я в этот момент подумал: хорошо, что Лена не расспрашивала про маму. Не уверен, что смог бы соврать достаточно убедительно.
Народу не было. Мы бродили среди могил, точно две тени.
— Слушай, обязательно надо будет убивать кого-то из животных? — обеспокоенно спросил я, — мне не нравится такое. Я животных люблю. Куда больше, чем людей, если честно.
Лена развела руки в стороны.
— Посмотри, разве похоже, что я кого-то несу? — сказала она, — не беспокойся. Я знаю тебя. Догадалась, что для тебя это было бы неприятно. Поэтому заранее набрала нужной крови.
— Я не хочу спрашивать, где…
— На бойне, — перебила Лена, — и перестань. Скажи спасибо, что избавила тебя от этого.
— Спасибо, — повторил я, — кстати, почему именно кладбище?
— Думала, ты догадался давно, — Лена глянула на меня с удивлением.
— Так… предположения были.
— Мир устроен не совсем так, как об этом пишут в учебниках, — неопределенно ответила Лена и улыбнулась, — и да — дух это не пустой звук. Хотя уж это ты точно понял.
Вместо ответа я кивнул.
Лена достала пробирки с кровью, черные свечи и зажигалку. Протянула мне это хозяйство.
— Держи, — сказала она, — ты должен сделать все сам.