Наблюдатели
Шрифт:
Микров замечает в моей руке подарочную коробку.
– Это кому?
– Подруга.
– Какая?
– Маша Лисовская.
– Когда?
– Завтра.
– Дай-ка посмотреть.
Я холодею. Впрочем, и так холодно.
– Дома покажу. А у тебя по какому поводу цветок?
Ужас! Зачем спросила? Теперь он свяжет мою «ревность» со своей.
– Подарили. По поводу закрытия темы курей.
– Тема курей закрыта?
29
Бог мой, заврался совсем… Мне хочется размозжить голову своей жене или кому-то, кто прячется
– Тема курей, видишь ли…
30
Едем в лифте. Как же это будут в этом лифте спускать гроб? Раньше он всегда целовал меня в лифте, и я начинала отбиваться, потому что на этаже мог кто-то стоять, и вот, открываются двери, а там пожилой профессор целует и мнет свою молодую жену…
Нет, конечно, глупости! Гроб несут по лестнице.
31
Входим в наш дом. Как бы суметь замочить этого пришельца, наблюдателя из центра Галактики, из созвездия Стрельца?
Она ставит розу в уродливую красную вазу, красное в красное: роза красит вазу, ваза красит розу… Мне кажется, будто оба предмета горят.
Эх, знала бы ты, как я прикалываюсь, что я творю с этими цветами и моей другой девочкой…
32
Входим в наш дом. Скоро уже только мой. Микров сразу берет стакан, быстро идет с ним в свою комнату. Мне надо обязательно что-то сделать с коробкой, чтобы утвердить ложь. Я открываю коробку, ставлю водочку в холодильник. Бутылка кажется мне очень теплой, как будто там кипит и клокочет яд. Ну да, коробка лежала в машине, прямо под обогревателем, теплый ветер дул мне в колени…
Я достаю куколку, которую мне подарил Жан, которую я искусно прятала в одной из кухонных банок. Кладу ее в коробку. Снова завязываю ленту и тут же слышу его шаги…
33
– Ну-с, и что у нас там в коробочке? – спрашиваю, потирая руки. Будто это и впрямь мне интересно. А водка греет мое горло. И все, происшедшее сегодня, проваливается вместе с ней, будто водка толкает прошлое волшебным поршнем вдоль моего пищевода…
Она разворачивает коробку, там лежит куколка. Страшно. Почему-то я чувствую страх, когда вижу эту куколку. И, кажется, я уже когда-то где-то видел ее…
34
Кукла в коробке выглядит, будто Микров в гробу. Мне жутко. Кукла лежит в той же коробке, где минуту назад лежал яд.
Яд!
Неужто я действительно собираюсь сделать это?
35
– Что с тобой? Ты побледнела прямо на глазах!
– Это похоже на гроб.
И она вдруг делает то, чего давно не делала: обвивает мою шею руками, встает на цыпочки и прижимается ко мне.
Всхлипывает.
Так она всегда делала, когда я уезжал в командировки. На пороге расставания…
Однако! Только что произошло доказательство. Я подумал эту мысль, насчет трупа и гроба, а она возникла в ее мозгу.
Получатся, что инопланетянин сидит во мне, и генерирует мысли в ее головушке. Надо срочно принять стакан. И закусить.
Мягко снимаю ее руки с плеч, отталкиваю. Открываю холодильник, беру кусочек сыра.
Странно…
– Что это за бутылка? Откуда в нашем холодильнике этот амброзий для бомжей?
36
– Взяла для сантехника, – говорю, не сморгнув глазом.
Почему Жан подарил мне эту куклу? Что он имел в виду? Может быть эта кукла – и есть я?
37
Пью в кабинете водку. «Привет!» Ну-ну. Она пошла в ванну. За стеной мирно журчит вода.
Где же находится этот чертов паук? Ловлю себя на том, что ощупываю свою грудь…
38
Я приняла решение. И теперь все потечет по воле волн… Этих волн, которые создают мои руки и ноги… Этих счастливых волн…
39
Она лежит в ванной – это розовое распаренное туловище, обитель непостижимой космической тайны… Это лучше бы исследовать, а не уничтожать, как тех курей, в Гражданскую…
Из-под воды торчат ее пальчики с аккуратным педикюром, они шевелятся, будто печатают какие-то слова на некой карикатурной клавиатуре для ног…
ФВА… ОДЖ…
Дальше, за клочьями пены, словно в разрывах облаков, просматривается ее далекое тело: лесистые икры, ляжки с венозными реками, еще севернее – пологое плоскогорье живота, вулканы грудей, м-да… Метафора разворачивается непроизвольно, наверное, во мне погиб великий стилист.
Мне всегда хотелось лизать эти пальцы, да и вообще делать с ее телом гораздо больше, чем я делал, но мешал стыд… А теперь мне стыдно от моих желаний, а тело это вызывает лишь ужас и отвращение.
Она улыбается. Видит траекторию моего взгляда и понимает его по-своему…
– Хочешь сейчас?
С чего бы это вдруг? Когда в последний раз она сама предлагала, тем более – в ванной?
Она смотрит на меня, сощурившись, проводит ладонями под водой по ляжкам, по животу, останавливается на грудях и ласкает их круговыми движениями. Соски мелькают меж ее пальцев, видно, что они набухли. Она закусывает губу и закатывает глаза.
И говорит:
– Мамочка!
Как всегда говорит во время своего оргазма. Это она намекает, что хочет действительно крикнуть Мамочка! – здесь и теперь.
Я нагибаюсь, трогаю руки ее и груди, груди трогаю сквозь руки… И мне приходит в голову неожиданно удачное решение. Она картинно высовывает язычок и смотрит на меня с блеском в глазах. Другого случая не будет. Я улыбаюсь, осматриваю ее, наверное, чтобы лучше запомнить, наклоняюсь и целую на прощанье, и медленно прижимаю ко дну. Она улыбается под водой, из ноздрей выскакивают два маленьких пузырька. Это будет не долго, не больно…
Она смотрит из-под воды, очень уже далекая за облаками. Все еще улыбается, но уже несколько ненатурально, вымученно, как я с цветочницей, там, наверху… Интересно, как я выгляжу из ее глубины?