Наблюдатели

Осипова Иванна

Она посмотрела в глаза Дара и увидела там то, что обычно видят чужие. Там больше не было человека. Сила и бесконечность Времени. Математически выверенное совершенство. Понимание и принятие, но не то, домашнее, от которого хочется свернуться котёнком и урчать, а всеобъемлющее, отделяющее бессмертную часть самоё себя от плоти, поднимающее над миром. К нему, такому, не хотелось прикасаться. Не хотелось и не моглось. Физически больно. Страшно оставить след на белоснежном, уникально правильном.

Складка пролегла между бровями мужа. Он наклонил голову, продолжая смотреть в глаза, в неё саму, как бы говоря: "Да, это

я, но и это ещё не всё. Выдержишь ли ты такое знакомство?". Дар видел каждую её мысль или порыв.

Грусть затенила любимое лицо. Глубже обозначила шрамы на скуле. Почему она довольствовалась каким-то примитивным объяснением их появления? Незваный озноб холодил тело Вики. Глаза мужа темнели до глубоко синего оттенка, до черноты бездны. Две мёртвые звезды на бледном лице, где может улыбаться только одна сторона. Тьма и Свет сошлись в нём, слепились в единое. Они не могут друг без друга во Времени.

Дар медленно выпрямился. Всё ушло. Тёплый, домашний, ласковый… Взял за руку. Певучий голос прошептал в сознании:

"Теперь ты видела всё. Сможешь ли ты любить меня, как прежде?"

Мысли о жребии не выходили из головы. Может быть, настанет время, когда он снимет с неё этот блок, уничтожит зыбкую и вязкую стену, и его работа станет понятной. Она будет хранить того, кто хранит всех остальных. Пока смерть не разлучит их. Её смерть…

Глава 5. Ангел котлована

Сергей не верил своим глазам. Вчера город жил обыденными проблемами и радостями. Дышал, развивался, строился и мечтал. Правильными геометрическими формами стояли кварталы, улицы, дома. Сейчас с высоты город походил на горы мусора. О землетрясении знали, но его сила застала врасплох.

«Мы никогда не ожидаем беды, но она случается, когда человек меньше всего к ней готов», — подумал Сергей.

Вертолёт высадил новую группу и улетел дальше нести нелёгкую вахту. Спасатели взялись за свою обычную работу. Они разбирали завалы, слушали тишину и вновь пытались пробиться в груду бетона. Суток Сергей не заметил. Ближе к темноте, когда группа наскоро перехватывала горячий кофе, подбежала женщина. Она кричала и молила идти с ней. Несколько человек поднялись.

Женщина повторяла, что её ребёнок жив, что он там под плитой. С первого взгляда Сергей увидел, что это невозможно. Завал, сплетение арматуры и плотное прилегание плит не оставили шансов на выживание и самому маленькому телу.

Только в глазах женщины жила надежда.

— Мой сын жив, — упрямо повторяла она. — Помогите ему. Мне сказали, что он жив.

Сергей, осматривающий бетонную плиту, поднял голову.

— Сказали? Кто?

— Человек. Один человек сказал, — она не могла чётко объяснить, была сосредоточена лишь на одной мысли. — Я знаю, что он жив. Мне сказали…

Заинтересованный словами женщины, Сергей с товарищами продолжил исследовать завалы.

Не в первый раз за эти сутки он слышал похожую историю. По городу очень быстро разлетелся слух о человеке, который ходит среди развалин и указывает, где находятся люди и живы ли они. Каждый цеплялся за эту маленькую надежду. Спасателям потребовалась техника, чтобы поднять одну большую плиту. Остальное смогли растащить руками. Внутри завала открылась небольшая ниша. Припорошённая белым детская ручка держала плюшевого медведя. Осторожно

они достали мальчика. Убедившись, что позвоночник не повреждён, Сергей понёс его к медицинскому лагерю. Всё обошлось.

Возвращаясь, лавируя среди разбросанных вещей и обломков чужой жизни, Сергей осознал, что устал. Сильно хотелось закурить. Он поднялся на одну из груд мусора, бывшую когда-то домом. Внизу осталась небольшая расчищенная площадка. Немного дальше бульдозер сгребал в кучу тот сор, что мог помешать спасателям. Сидя на плите, Сергей курил, смотрел в чёрное небо и на развалины. Иногда луч прожектора выхватывал кусок реальности из мрака.

Ухо мужчины выхватило из обычного набора звуков нечто постороннее. Камешек проделал путь вниз, мимо Сергея и исчез в мусоре внизу котлована. Обернувшись, Сергей увидел высокую тёмную фигуру, приближавшуюся к нему. Он удивился, как быстро человек перескакивал с одной плиты на другую, избегая сложных завалов с нетвёрдой, осыпающейся поверхностью, легко балансируя на качающихся блоках. Это было красиво и пугающе. В какой-то момент человек остановился, присел и принялся оттаскивать куски бетона. Один довольно большой пролетел рядом со спасателем.

— Эй!

Сергей встал и забрался выше.

— Помогай, — безапелляционно потребовал человек. — Там никого нет.

— Есть и ты должен его вытащить.

Незнакомец не был взволнован или напуган, как все те люди, что уже встречались Сергею. Его спокойный голос внушал уверенность и успокаивал. Он приказывал. С удвоенными усилиями они оттащили несколько больших кусков бетона.

— Теперь осторожнее, — сказал человек. — Там арматура. Нельзя бездумно сдвигать.

И действительно, Сергей увидел стальные прутья, уходящие вглубь горы обломков, конца не видно. Только он ошибся. Прутья заканчивались в нескольких сантиметрах от тела человека. Он не сразу заметил его, а заметив, несказанно удивился везению этого незнакомого ему парня. Ночной прохожий осторожно поднимал блок с арматурой. Ещё немного, и Сергей помог выбраться на волю подростку.

Когда они спустили его в нижнюю часть котлована, то парень неплохо стоял на ногах и к медикам направился сам. Сергей вернулся и сел рядом с неожиданным помощником, который теперь устроился на месте спасателя.

— Ты откуда знал, что он там? Жил в этом доме?

— Я всегда знаю, — тихо ответил человек.

Сергей удивлённо заглянул ему в лицо. В этот момент луч прожектора на пару секунд выхватил из темноты две фигуры среди развалин. Всё, что мужчина успел рассмотреть это правильный, чётко слепленный профиль юноши. Нечто в этом лице настолько поразило Сергея, что он опять задал вопрос:

— Кто ты?

— Это неважно. Посмотри на котлован. Их много в городе. В каждом котловане есть люди. Пока не настанет утро, я покажу, кого нужно спасти.

— Нужно?

— Молодец. Ты различил разницу между «нужно» и «можно».

Даже в темноте Сергей почувствовал горькую улыбку незнакомца.

— Почему не всех? — возмущение больно укололо в сердце, закипало обидой на несправедливость. — Почему не спасти всех, если ты видишь каждого? Ты ведь сказал матери, что её сын жив. А остальные, что?! Должны страдать?! Да знаешь ли ты, что это такое?! Или твоё сердце из камня?! — в эту минуту Сергей глубоко верил, что имеет право укорять незнакомого человека.