Наблюдая за евреями. Скрытые законы успеха
Шрифт:
Один еврей говорит другому еврею:
– Если бы я был царь, я был бы богаче, чем царь!
– Это как же?
– А я бы днем был царь – а вечерами бы немного портняжничал…
Кроме того, из-за преимущественного проживания в городах евреи оказались устранены от земледелия – от почетного труда пахаря и хлебороба. Отстраненные от сельскохозяйственного труда, который многие народы традиционно считали и считают почетным, евреи на протяжении многих сотен поколений сформировали уважительное отношение к умственному труду – причем приоритетное отношение к умственному труду перед физическим. Вам может показаться, что подобное отношение для современного человека, не только еврея, должно быть совершенно естественно, но это вовсе не так.
Совсем
Для евреев совершенно естественным был бы другой взгляд – вполне нормально, что человек, чьих знаний и квалификации хватает на то, чтобы не заниматься физическим трудом, занимается трудом умственным – который к тому же еще и лучше оплачивается. Уважение к интеллектуальному труду — еще один «еврейский секрет». Оборотной стороной этой медали оказывается пренебрежительное отношение к труду физическому…
Еврей-новобранец в Советской армии получает от старшины лопату для работы на территории. Он долго и тщательно ее разглядывает, а потом спрашивает старшину: «Простите, а где здесь мотор?»
– А где ты видел лопату с мотором?
– А где вы видели еврея с лопатой?
Кстати, привычка отвечать вопросом на вопрос считается одной из наиболее заметных черт еврейского менталитета – и обязательным признаком еврейского анекдота.
Но вернемся к отношению к труду. В русских семьях зачастую можно встретить подсознательное убеждение в том, что человек, работающий головой (как один из вариантов – организующий собственный бизнес, а не работающий по найму), занимается «ненастоящим делом» и «ловчит», вместо того чтобы честно работать. Эта, казалось бы, мелочь, очень сильно может повлиять на судьбу человека. Предположим, ребенок выбирает будущую профессию. Он останавливает выбор (зачастую подсознательно) на «настоящей мужской работе» – и отказывается от образования. Или выбирает профессию интеллектуальную – но в глубине души стыдится того, что занимается «ненастоящим делом», и эта же «мелочь» может очень сильно повлиять на будущую успешность в избранной профессии. А когда такими установками руководствуется целый этнос, возникает серьезная причина для беспокойства.
– Сема, посмотрите на эти мозолистые руки! Этот человек совсем не хочет работать головой…
Кроме того, евреи на протяжении всей своей истории сталкивались с проявлениями недоброжелательности и враждебности со стороны «титульных наций» в местах проживания. Антисемитизм в Европе и России всегда был если не фактом государственной политики, то обязательной составляющей политики религиозной. А от религиозной политики до бытового антисемитизма – рукой подать. И если современные европейские страны сегодня демонстрируют «высокую степень толерантности» по отношению к евреям, то по одной только причине: все еврейские общины Европы практически полностью растворились в коренном населении (ассимилировались) и практически не выделяются. К тому же евреи на фоне все прибывающего количества негров и арабов выглядят очень прилично и автоматически переходят в «белый» лагерь.
И тысячу лет назад, и сегодня каждый еврейский ребенок очень рано узнает, что всегда найдутся те, кто будет плохо к нему относиться – совершенно без причин, просто потому что он еврей. И, как ни странно, эта готовность к тому, что в любом деле придется преодолевать препятствия, что всегда и вопреки всему будет существовать мнение людей, которое надо попросту игнорировать и делать свое дело, тоже послужила «закаливающим» фактором для еврейского народа. Потому что привычка ожидать «всеобщего одобрения своих поступков» очень часто подводит в деле многих хороших, культурных и добрых людей, а осознание истины «я не червонец, чтобы нравиться всем» занимает многие годы. Необходимость выживать вопреки желанию и мнению многих окружающих вырабатывает высокую степень психологической гибкости и верности своим целям – или приводит к гибели. Еврейский народ выжил. Это и результат, и еще один «секрет». Именно поэтому у евреев столь настороженное отношение к «нашим» и «не нашим» – в памяти еврейского народа слишком много трагических событий. Именно эта историческая память зачастую заставляет евреев слишком внимательно прислушиваться к окружающему миру и быть готовыми к самому худшему, при этом надеясь на лучшее.
– Хаим, ты слыхал, в зоопарке родился слоненок?
– А как это отразится на евреях?
Из этого же факта многовекового существования четкой границы между «нашими» и «не нашими» вытекает еще одна, так многих раздражающая черта евреев – групповая солидарность и поддержка соплеменников. Именно эта черта больше всего раздражает представителей «титульной нации», особенно когда речь идет о групповой солидарности этноса, который преуспевает экономически. Именно поэтому сейчас все чаще и чаще в России эти же обвинения в землячестве и взаимной поддержке звучат в сторону выходцев из республик Кавказа, которые в какой-то мере повторяют историю «еврейского успеха» – будучи вытеснены обстоятельствами в «непрестижную» экономическую нишу, они все чаще и чаще демонстрируют все внешние признаки финансового благополучия.
В этом отношении еврейская община хоть в городе, хоть в западноукраинском «местечке» всегда вызывала неудовольствие, а иногда и откровенную ненависть. Что может чувствовать обычный украинский или белорусский крестьянин, живущий в местечке, где содержатель кабачка – шинкарь – еврей, аптекарь – еврей, ростовщик – еврей, торговец в скобяной лавке и шорник – евреи, врач – еврей, и если он не должен каждому из них, то это только вопрос времени? В такой ситуации облик «еврея-кровопийцы» возникает в голове даже у самого благодушного человека. Возможно, именно поэтому как раз в этих губерниях Российской империи, в местах компактного проживания евреев в черте оседлости, чаще всего вспыхивали стихийные еврейские погромы.
Приходит мужик к еврею и просит:
– Займи мне рубль до осени. А я тебе в залог оставлю топор».
– Хорошо, – отвечает еврей, – осенью отдашь два.
Мужик отдает топор, забирает рубль и собирается уходить. Еврей его останавливает.
– Слушай, тебе же, наверное, будет трудно отдать осенью сразу два рубля?
– Трудно, – соглашается мужик.
– Тогда давай сделаем так – ты мне один рубль отдай сейчас, а другой – осенью.
Мужик соглашается, отдает рубль, выходит на улицу.
– Интересно получается! Топора нет, денег нет, рубль должен, и ведь все ПРАВИЛЬНО!!!
При этом надо сказать, что внутри еврейской общины деловые отношения основывались на талмудических установлениях, которые сейчас нам видятся более прогрессивными и этичными, чем существующая на тот момент деловая этика и неписаные «законы» ведения бизнеса в России и во всем мире. Но с точки зрения авторов XVIII и XIX веков, чьи воззрения еще находились под влиянием «феодального» взгляда на предпринимательство и деловую активность, многие талмудические установления, управляющие экономической жизнью еврейского сообщества, выглядели непонятными и что естественно, даже вызывали возмущение! Рассуждать об экономических реалиях с точки зрения справедливости тогда считалось вполне уместно. Это сейчас мы знаем, что экономика не знает справедливости – но подчиняется строгим экономическим и юридическим законам. И незнание этих законов справедливо и закономерно приводит к нищете. Но это мы знаем СЕЙЧАС. Человек XIX века оперировал СОВСЕМ другими категориями.