Начальник милиции 1
Шрифт:
Осторожно приподнял его и спустился на площадку между вторым и третьим этажом. Я действовал тихо и сноровисто, будто всегда ждал этого момента, всей жизнью к нему готовился. Стал ждать, поглядывая в пролет вниз. Нужная хата на втором, и кто там – я не знаю, но она отлично просматривается с моей позиции. Остается лишь ждать…
Простоял час, в разное время мимо прошмыгнуло пара жильцов – бабуля в подъеденном молью каракуле и мятый на морду мужик в возрасте с характерным спиртовым запашком. Больше никого. Дом старый, и, похоже, кроме одиноких
Постоянно поглядывая то вверх, то вниз, я подождал ещё немного. И через полчаса дверь нужной квартиры распахнулась, и на площадку вышел… Да ну нафиг! Серый?! И ухмыляется, главное, так же, как тогда в трубку – пока думал, что ему удастся старушку на пол-ляма развести. Как он вывернулся? Его же по новой должны были принять за мошенничество, и никакое УДО ему не светило.
Как так вышло, что эта харя скалится сейчас в десятке шагов от меня?
В голове мигом прояснилось… Мысли пролетели за пару секунд.
Получается, что полковник Гурьев все замял. Стер запись разговора, и Серый таки откинулся. Все ясно. Это всё с его, полкана, одобрения и разрешения делается. Иначе как объяснить все эти раззолоченные вазы, пальмы и прочие статусные излишества? Ну ты и гад, Сильвестр. Старушек, значит, грабить и своих же на съедение… Слушок ходил, что на руку он не чист, ну так а кто на зоне чистенький? На то она и зона.
А теперь, что получается? Чтобы я хай не поднял и не сболтнул лишнего, он отправил меня прямо на хату, где ждала засада. Я скрежетнул зубами. Убрать меня захотел? Сейчас проверим…
Следом за Серым тем временем вышел незнакомый бугай. О чем-то переговариваясь, они стали спускаться. Видно, задолбались меня ждать. Решили, что не приду уже сегодня. А я пришел… по ваши души пришёл, упыри.
И теперь бесшумно, словно дикий кот, следовал за ними. Почти не дышал, держа арматурину наготове. Нужно попытаться послушать, о чем они говорят.
Когда я проходил площадку второго этажа, дверь угловой квартиры неожиданно распахнулась, и оттуда вывалился молодой, с дурной мордой ротвейлер. Он тянул на ремешке девчонку возраста поздней школьницы.
– Здрасти! – пискнула девчонка мне и тут же добавила. – Да вы не бойтесь, он не кусается!
Не боюсь я собак, просто не люблю. Лоснящаяся гуталиновым блеском, с подпалинами собака, будто уловив мою неприязнь, утробно зарычала, не разжимая зубов.
– Граф! Фу! – девочка повисла на том конце «шнурка», сдерживая кобеля, а тот вдруг попёр вперёд, почуяв у меня за пазухой пруток. Или просто я ему не понравился.
В общем, «комсомолка» и ее Баскервиль сделали все, чтобы меня спалить. Серый и бугай, конечно, обернулись на шум и застыли, наблюдая невероятную картину. Я схватился обеими руками за дверь и что есть силы толкнул ее от себя, пытаясь отбиться от собаки.
Тяжелая, времен бандитских девяностых дверь из толстенного листа «паровозной» стали захлопнулась. Прищемив поводок, отсекла
Граф, больше не сдерживаясь, ринулся в атаку, но поводок, застрявший в двери, мигом отбросил его назад.
Серый и бугай вышли из секундного оцепенения, опомнились и кинулись ко мне.
А я уже готов был их встретить. Ведь назад мне ходу нет – зверюга рвет и мечет, и вот-вот лопнет струнка поводка. Ее хозяйка молотит с той стороны двери и что-то кричит, не может выйти. Хорошо я дверь припечатал, что аж заклинило.
Я выхватил из-за пазухи короткую арматурину и прыгнул через три ступеньки вниз. Сработал на опережение.
Серый уже тянулся в карман, когда я сходу ударил его по руке прутом.
– А! – вскрикнул он, а его конечность безвольной плетью повисла.
Пальцы урки разжались, из его ладони на пол дзинькнула заточка. Серый выл пуще пса и держался за перебитую руку, а я уже нацелился в бугая. Его рожа, что кирпич, глубоко посаженные крохотные глазки жгут злобой из-под навеса бровей. Вылитый неандерталец.
Короткий замах, удар! И пруток летит в район плеча противника. Но бугай оказался проворен, как его пещерный предок. Отскочил назад и выхватил из кармана пистолет. Я даже разглядел, как хищно сверкнуло потертое воронение в робком свете подъездной лампочки.
Первая мысль – хана! Пришьет сейчас. Времени на раздумья нет. Замах! Я что есть силы запустил железяку в «неандертальца». Туша огромная – не промахнешься. А сам рванул наверх, к чердаку.
Боковым зрением углядел, как пруток глухо стукнул бугая в грудь. Тот охнул и осел. Выпавший пистолет брякнулся о бетон, но к оружию уже тянул руку Серый.
Но и две секунды – это уже шанс!
Я протиснулся вверх по ступенькам между рвущейся с измочаленного поводка собакой и перилами. Откуда только силы взялись, не мальчик давно. Но жажда жизни гнала вперед.
Вот я уже миновал прыжками десяток ступенек. Сейчас заверну в пролет и уйду с линии выстрела. А там и до чердака доберусь.
Будто спиной я видел, как Серый поднимает пистолет и целится. Слышал, как булькает кровавой пеной проклятия бугай, что лежит на стылом полу с проломленной грудиной.
Треньк! – раздался сзади страшный звук. Я сразу понял, что он означает. Лопнул поводок.
Не успел я обернуться, как разъяренная собака повисла у меня на спине, вцепившись в ворот дубленки.
Сука! Уйди, демон! Взмах кулаком. Удар локтем. Хрен там! Не достать «клеща» на своей холке. Очередной замах – и я теряю равновесие.
Вместе с ротвейлером я скатился по ступенькам. Пёс приложился хребтом о твердь. Осознал всю боль и, взвизгнув, метнулся в сторону родной квартиры. В это время перепуганная девчушка справилась с дверью и распахнула ее. Собака, пришибленная, но живая, на всех парах влетела в квартиру с обрывком поводка, что развевался за ней. Испуганная девчонка захлопнула дверь, укрыв себя и питомца.