Начальник милиции 1
Шрифт:
– Одеваемся, гражданин! – приказал белобрысый, повеселев и потирая руки.
Одеться я не прочь. Неуверенно себя чувствую в плавках с якорьком. Накинул нехитрый гардеробчик: брюки из «дедушкиного» сукна, рубашку с коротким рукавом цвета топленого молока (скучная всё-таки оказалась, как деревенская занавеска), черные носки и потертые ботинки из коричневой кожи.
Критически окинул себя взглядом. Лучше, конечно, чем арестантская роба, но совсем не стиляга. Скорее, работяга. Кто же я? Посмотрел на свои ладони, пальцы – гладенькие, трудовых мозолей не видать. Папиллярные узорчики один к одному – мечта криминалиста-дактилоскописта. Пальчики,
Зашнуровав последний ботинок, приготовился рвануть прочь от бравых правоохранителей. План простой – нырну в толпу, дальше прыжками по пляжу, потом выскочу на набережную. Снова в толпу, снова бежать и… а дальше куда? Куда путь держать?
Я же где-то живу-ночую. Нутром чую, что у меня есть кровать, шкаф и, наверняка, холодильник. Только где все это? Куда бежать-то? Как мне узнать? И снова осенило. А не буду я сбегать. Пускай в отделение доставят. Там мою личность установят, уже мало-мальски буду в курсе своей нынешней биографии.
Выходит, что сдаться мне пока выгоднее. Ну и поворот в моей жизни.
Конечно, есть риск, что за хулиганку упекут на пятнадцать суток, но что такое полмесяца ареста по сравнению с годами, которые я провел за решеткой? А может, я и вовсе разрулю и все обойдется? В конце концов, Эрик не собирается собственной персоной ехать в отделение, а он главный свидетель моего якобы непотребного поведения. Значит, если что, отбрехаюсь. Решено, побег пока отменяется.
– Ну что, соколики? – я распрямился, закончив со шнурками. – Вызывайте «канарейку».
– Чего?
– Воронок где? В ментовку на чём попрем?
– Ишь какой, машину ему подавай, – дернул бровями белобрысый. – На автобусе, гражданин, поедем.
Двухэтажное здание милиции почему-то напоминало деревянный барак довоенных времен. Брусовые стены скривились и осели под тяжестью прошлой эпохи и просились под удар «шар-бабы» – гигантской гири для сноса строений.
Шиферная крыша кишела воробьями, которые в волнах-дырках наделали гнезд. Краска на оконных рамах облупилась и пожухла, словно прошлогодняя листва. Не так я себе представлял казенное учреждение в процветающем СССР времен застоя. А вообще-то пофиг… у легавых и должна быть конура, а не хоромы.
На здании длиннющий фанерный щит, от руки намалёваны красной краской огромные буквы: «МИЛИЦИЯ». Наверное, художник был пьян, потому что некоторые буквы куда-то повело, как будто их так и тянуло прилечь.
Под вывеской – табличка поменьше, более аккуратная и внешне более официальная: «ГОВД Зарыбинского горисполкома».
Ха! Я в каком-то провинциальном городке. Почему именно сюда забросила шутница-судьба? Нет чтобы в столицу закинуть. Там возможностей больше и, конечно, сытнее. Во все времена так и было в Белокаменной. Да что говорить, даже когда Москвы и в помине не было, а на ее месте росли дремучие леса, говорят, что у грибников, которые бродили там, возникали странные ощущения, что они лучше остальных грибников.
Поднялись с дружинниками по дощатому крыльцу. Белобрысый потянул дверь на ржавой пружине. Прокуренное здание внутри оказалось ничуть не лучше. Продавленный скрипучий пол зашит затертым неубиваемым советским линолеумом, разрисованным в желтый ромбик. Местами линолеум все же «убился» – порвался там, где доски чуть провалились и был перепад, порой даже видно было щели в полу.
Оштукатуренные стены выкрашены в мрачно-синий цвет. Практично и сердито. Разводы, темные пятна и прочие паутины на таком фоне не так заметны. Казалось, что ремонта здесь не было со времен Дзержинского.
При входе мы упёрлись в помещение дежурной части, больше напоминавшей локацию современного зоопарка – за широким «аквариумным» стеклом жила своей жизнью дежурная смена: дежурный и помощник.
Над стеклом во всю ширь красовался огромный лозунг: «Главная обязанность милиции – верно служить народу». И сбоку мелким шрифтом указан источник сего изречения: «1969, Постановление ЦК КПСС».
– О! Морозов! – уставился на меня из-за стекла тучный, напоминавший гиппопотама в форме, дежурный.
Я опешил и не нашелся, что ответить. В голове промелькнуло тыща мыслей. Самая основная из них вопила: откуда мент знает мою фамилию из той, прошлой жизни? Морозов! Я снова спешно оглядел себя, ожидая увидеть свое старое тело с пробегом в почти шестьдесят годков, но с облегчением выдохнул. Нет… Все в порядке, я по-прежнему молод и глуп. Но он же сказал: МОРОЗОВ… Я ведь ясно слышал.
Версия пришла неожиданно… А что если в этой жизни, реальности, времени (не знаю пока, как обозвать точнее этот мир) я тоже ношу фамилию Морозов? А что, даже повезло! Не надо будет привыкать к новой. Хотя, скорее всего, дело совсем не в везении. Притянул меня тезка, душу мою… Игры вселенной? Происки богов? Демонов? Да пофиг, теперь я знаю, что я Морозов. И, судя по всему, личность в городе небезызвестная. Если мент меня опознал, значит, меня уже частенько сюда доставляли. Эх… Неужели и в этой жизни я уголовник? Снова мне при виде погон поворачиваться мордой в стену? Ну нет… пока молодой, можно и с чистого листа начать.
Пока я размышлял, мои конвоиры вступили в разговор с дежуркой.
– На пляже гражданина задержали, – доложились они, повернувшись бочком к стеклу, чтобы засветить красные повязки. – Хулиганил. Участковый здесь?
– На выезде, – ответил «гиппопотам».
– Куда же нам задержанного?
– Здесь оставьте, начальнику его уведу, это же Морозов.
Дружинники тоже прониклись моим авторитетом, ведь старлей из аквариума знал меня в лицо, а значит, рыбку они поймали крупную.
– Мы от КООД Мясокомбината, – напомнил белобрысый свой комсомольский оперативный отряд. – Если что, это мы его задержали. Запишите там… в журнале доставленных.
– Идите уже… на маршрут, – вздохнул толстяк. – За Морозова грамот не выписываем.
Дружинники хотели еще поспорить, но старлей, с лицом спокойным, усталым и широким, как у Будды, кивнул мне:
– Пошли, Сашка, к начальству.
Етишкины пассатижи! Имя тоже моё у реципиента оказалось! Голову даю на отсечение, что и отчество совпадёт. Нет, это точно не случайность, а карма таки какая-то… Аж перекреститься захотелось, но я не верующий, да и в СССР не принято молиться на людях. Это всё надо не забывать. А к начальнику я схожу. Все же я еще не понял, где мое место жительства и каков род занятий. Вор-карманник? Мелкий уголовник? Или бездельник, хулиган? Нет, на хулигана не похож – я уже себя немного запомнил. Больно внешность ухоженная и невзгодами дворов не порченая. А теперь ещё и лицо было видно, хотя бы частично, в отражении стекла дежурной части. Парень как парень. В меру лопоух, на вид по-советски простоват, роста среднего, телосложения не богатырского. Не красавец, но и не урод далеко. Короче, настоящий умытый и причёсанный советский парень, каких в документалках старых показывают.