Начальник Судного Дня
Шрифт:
— Магические рецепты, — возразил Акоста, — должны быть эффективны, а не разумны. Вы только что повторили ошибку Хеора: вы приняли разумное за действительное!
Прямо как Гегель, подумал Валентин. И чего это я, в самом деле? Будто диалектический материализм не учил!
— Хеор полагал, — продолжил Акоста, — что вы в точности повторите судьбу вашего предшественника, Авторна Галлекви Семнадцатого, раскаявшегося в совершенных им глупостях и пожелавшего умереть окончательной смертью. Надо ли объяснять, на скольких весьма зыбких основаниях
— Вообще говоря, — сознался Валентин, — у меня тоже возникали подобные мысли.
— Мысли! — презрительно тряхнул бородой Акоста. — При чем здесь мысли?! Сила Тенз-Даля — в его желаниях, разве вы этого еще не поняли?!
— Понял, — кивнул Валентин. — Но почему этого не понял Хеор?
— Хеор — маг старой школы, — ответил Акоста. — Для него мысли и желания — одно и то же.
— Как это? — удивился Валентин.
— Не уверен, что смогу вам объяснить, — сказал Акоста, виновато улыбнувшись. — Приведу лишь один пример: Хеор очень любит присказку «думай». Как по-вашему, что она означает?
— Ну, — развел руками Валентин, — наверное, что думать надо!
— Не совсем так, — покачал головой Акоста. — «Думай» в устах Хеора означает: забудь обо всем остальном, займись именно этой проблемой, только она имеет значение. Сосредоточься на ней, всем своим существом пожелай разрешить ее! Вспомните, как часто он предлагал вам «подумать»? И как часто говорил — «думай»?
— Только «думай» и говорил, — пробормотал Валентин. — А я все никак не мог понять, чего он от меня добивается…
— Он добивался от вас действий, — пояснил Акоста. — Решительных и эффективных действий, на которые, по его мнению, способен лишь человек, одержимый страстным желанием достичь цели.
— Вот уж чего я терпеть не могу, — признался Валентин, — так это страстных желаний и целей, которых нужно достигать во что бы то ни стало. Нет, Хеору определенно не повезло с учеником!
— Не повезло, — кивнул Акоста. — Но куда больше ему не повезло с обстоятельствами. — Акоста приложил ладонь ко лбу и посмотрел на уже скрывшееся за тучами солнце. — Час после восхода, Фалер, — заметил он, вновь поворачиваясь к Валентину. — Вы просили о встрече именно в это время; видимо, нам пора перейти к официальной части?
Наверное, пора, подумал Валентин. Вот только когда я его сюда приглашал, официальная часть планировалась совсем иной. Смешно сказать — я хотел расспросить его о причине Времени Темных Сил!
— Когда я просил о встрече, — вздохнул Валентин, — я и знать не знал, как все повернется. Я думал, что Время Темных Сил как-то связано с талисманно-магическими взаимодействиями, и хотел обменяться мнениями по этому поводу. А теперь… — Валентин растерянно развел руками. — Теперь получается, причина Времени Темных Сил — это я сам!
— Да, — согласился Акоста, — так оно и есть. Давайте обменяемся мнениями по этому поводу!
— Давайте, — сказал Валентин. — Но сначала ответьте мне на два вопроса. Во-первых, как давно
Акоста расплылся в улыбке и довольно потер руки.
— Вот это уже настоящий разговор двух великих магов, — сообщил он Валентину, многозначительно подмигнув. — У меня тоже есть к вам вопросы, и по странному совпадению их тоже два. Во-первых, как скоро вы собираетесь покинуть Пангу? А во-вторых, Фалер, знаете ли вы, что такое Меч Судьбы?
Валентин приоткрыл рот, пару раз тряхнул головой — и уселся обратно в кресло.
Вот что значит великий маг, подумал он. Два вопроса — как два гвоздя в крышку гроба. Покинуть Пангу! Да я об этом еще толком и не думал; а Меч Судьбы?! Если его название хоть немного соответствует функциям, это же тот самый амулет, которым размахивает Не-Билл!
Какой все-таки молодец Акоста, подумал Валентин. Сначала поболтал о пустяках, а как добрался до главного, так сразу стало ясно, что главное, а что — пустяки.
Акоста понимающе кивнул, провел вокруг себя растопыренной пятерней и откинулся назад, словно садясь на невидимый стул. Воздух вокруг великого мага загустел, обернувшись чем-то вроде прозрачного резинового кубика, и Акоста благополучно уселся в это экстравагантное кресло.
— Покинуть Пангу, — повторил Валентин, покачивая головой. — Вы думаете, это возможно?
— Для вас, — ответил Акоста, — нет ничего невозможного. Панга исполнит любое желание Тенз-Даля.
— А Время Темных Сил? — оживился Валентин. — Его я могу прекратить?
— Можете, — кивнул Акоста. — Но только один раз. Дело в том, что вы и есть Время Темных Сил.
— Ага, — сказал Валентин. — То есть чтобы его прекратить, надо прекратить меня?
— Совершенно верно, — кивнул Акоста. — Вас или ваше присутствие на Панге.
— Не слишком приятная альтернатива, — пробормотал Валентин. — А если поискать еще варианты?
— Тогда, — с неожиданной твердостью заявил Акоста, — у вас вообще не останется выбора. Нужно объяснять, почему?
— Ну, объясните, — раздраженно ответил Валентин. Он и сам уже догадался, в чем дело, но никак не хотел поверить, что эта догадка верна.
— Каждый раз, когда Панга выполняет ваше желание, наш мир меняется, — пояснил Акоста. — Причем меняется далеко не в лучшую сторону — вспомните, к примеру, возникшую по вашей воле связь магии и талисманов. А дальше возникает феномен, который у вас, на Земле, называют положительной обратной связью. Чем чаще Панга исполняет ваши желания, тем больше возникает побочных эффектов, которые, в свою очередь, настоятельно требуют вашего вмешательства. Изменений становится все больше, и внезапно вы обнаруживаете, что талисманы принялись сами выбирать себе повелителей, а золото, — Акоста топнул ногой по металлическому полу, — стоит дешевле песка. Сегодняшнюю Пангу вы еще можете покинуть; но кто знает, какой она станет завтра?!